Смертная чаша весов

Леди посмотрела на Монка, и он увидел усмешку и удивление в ее глазах.

— Существуют тысячи мелких штришков и знаков, свидетельствующих о том, что женщина сомневается в мужчине. Всегда можно заметить, когда она чувствует, что стоит сделать совсем небольшое усилие, как-то по-особому выслушать его, подчиниться его воле или же сказать что-то лестное, — и она удержит его около себя. Гизела любила принца, не сомневайтесь в этом ни на минуту! Но в то же время она знала глубину его любви к ней и не имела причин в ней сомневаться. — Эмма тихонько покачала головой. — Даже долг перед родиной не заставил бы Фридриха вернуться без Гизелы. Я бы сказала, что он нуждался в ней. А она была очень сильной натурой. Кажется, я это уже говорила, не так ли? Да, она была сильной.

— Вы говорите «была»? — заметил Монк, тоже садясь на стул.

— Смерть мужа лишила ее всего, — ответила его собеседница, широко открыв голубые глаза. — С тех пор она стала отшельницей.

Детектив вдруг с удивлением подумал, что даже не знает, где теперь находится Гизела. Он ничего не слышал о ней с того дня, как умер Фридрих.

— Где она? — спросил он.

— Как где? Конечно, в Венеции, — удивилась Уэллборо.

Уильям должен был знать, где живет принцесса, но был слишком занят, изучая ее прошлое, чтобы подумать о сегодняшней Гизеле… Сыщику вдруг захотелось узнать, кто сообщил ей о клеветническом обвинении Зоры. Не потому, что это было важно…

— Когда больной принц находился у вас, как готовилась для него пища? — спросил он. — Кто приносил ее? Как я полагаю, он ел в своих комнатах?

— Да, конечно. Он был слишком болен, чтобы покидать постель. А еда готовилась на кухне.

— Кем?

— Поварихой… миссис Бэгшот. Гизела никогда не покидала мужа, если это вас интересует.

— Кто еще навещал его?

— Принц Уэльский ужинал у нас однажды. — Несмотря на характер беседы и нависший над нею страх за свою репутацию хозяйки и аристократки, в голосе Эммы прозвучала гордость, когда она произносила имя или, вернее, титул английского наследника трона. — Он на короткое время поднялся в спальню Фридриха.

У Монка упало сердце. Это был еще один гвоздь в крышку гроба Рэтбоуна.

— И больше никто? — продолжал настаивать сыщик, хотя это было уже не так важно. Он знал, насколько просто можно избежать встречи с горничной и проникнуть незамеченным в комнату принца с каким-либо блюдом или же с питьем на подносе. Поднос можно на пару минут оставить в коридоре на столике и предоставить возможность кому угодно влить несколько капель тисового настоя. Кто угодно мог пойти в сад и собрать хвою тиса… кроме Гизелы.

Сделать ядовитую настойку из тисовой коры или хвои не так просто. Надо долго вываривать ее, чтобы получился настой. Это едва ли можно сделать в кухне, разве что ночью, когда прислуга спит. Но потом еще нужно будет убрать все следы приготовления яда. Любой след, говорящий, что ночью кто-то побывал в кухне или брал кастрюлю, которой может пользоваться только кухарка, способен помочь в поисках, хотя и не укажет на конкретного злоумышленника.

Леди Уэллборо, кажется, ответила на все вопросы Уильяма и ждала, что он спросит еще.

— Благодарю вас, — поднимаясь, сказал сыщик. — Думаю, что теперь мне следует поговорить с кухаркой и со всеми, кто работает на кухне.

Хозяйка дома побледнела и, бросившись к нему, схватила его за руку.

— Пожалуйста, будьте осторожны, мистер Монк! Хорошие кухарки теперь редкость, к тому же они очень обидчивы. Если вы хотя бы намекнете на возможность…

— Я этого не сделаю, — заверил ее детектив, и на его лице промелькнула улыбка. Что за странный мир, где возможность лишиться поварихи вызывает почти шок! Но он не знал лорда Уэллборо и того, что счастье Эммы зависит от настроения ее мужа, а его настроение, в свою очередь, — от вкусной еды. Возможно, у бедной леди Уэллборо были основания бояться.

— Я не обижу вашу кухарку, — заверил ее Монк.

Он сдержал свое слово. Миссис Бэгшот детектив нашел в кухне. Она стояла возле большого кухонного стола, держа в руках скалку. Эта женщина оказалась мало похожа на типичную повариху, поскольку была высокой и худой, с седыми, собранными в тугой пучок волосами. В воздухе пахло чем-то очень аппетитным, а порядок, царивший в кухне, немало говорил о ее характере.

— Итак, — решительно сказала она, окинув незваного гостя взглядом с головы до ног. — Вы думаете, что иностранный принц был отравлен в этом доме, не так ли? — Голос ее звенел от гнева.

— Да, миссис Бэгшот, я считаю это вполне возможным, — ответил Монк. — Думаю, что, скорее всего, это дело рук его соотечественников и сделано по политическим мотивам.

— О… — Кухарка немного успокоилась, но полностью ее настороженность не проходила. — Вы так думаете? Могу я спросить, как они это сделали?

— Не знаю, — признался Уильям, старательно контролируя свой голос и выражение лица. Эта женщина вот-вот могла обидеться. — Я предполагаю, что кто-то кое-что влил в его еду, когда ее несли ему в спальню.