Смертники доброй воли

— Неужели Страховы бывают кудрявыми? — поразился Бельфегор, и Эдмон, умело скрывший собственное удивление от столь неожиданной встречи, возвёл глаза к потолку.

— А я вообще уникум, — с видимым удовольствием сказал он. — Проведённые в детстве тесты показали, что интеллектом я совсем ненамного уступаю Адамасу, а я, на минуточку, младший сын младшего Страхова! Природа на моём братце отдохнула, зато на мне у неё начались тяжёлые рабочие будни.

— Мне пока не приходилось судить людей по степени их интеллекта, — попытался остудить это самовосхваление Бельфегор, однако Эдмон оказался крепким орешком. Он посмотрел на сына Аспитиса почти снисходительно:

— Не та организация. В МД, насколько мне известно, ум ценится у учёных, в то время как приближенные к власти в первую очередь должны отличаться способностью красиво и вовремя умереть за вождя. Серые кардиналы вроде Страховых у вас не приживаются… Но это ничего не меняет! Можете судить меня, как вам угодно, сэр Пикеров, для меня честь познакомиться с таким человеком, как вы!

— Каким, например? — ухмыльнулся Бельфегор, видя, что и Адамас с усмешкой прислушивается к их разговору.

— У меня есть в знакомых младший брат одного из тех, кто видел вас в бою. И знает, как вы обращаетесь с подчинёнными. Контраст особенно ярок, если вспомнить некоторые эпизоды поведения моего брата и его лучшего друга…

— Эдмон, — преувеличенно ласковым тоном оборвал его Адамас, — во-первых, хватит уже паясничать, надоел. Во-вторых, если ты пришёл сюда надо мной посмеяться, избавь хотя бы Бельфегора от собственного ценного мнения.

— Да за кого ты меня принимаешь? — оскорбился тот, с шумом пододвигая себе от стола ещё один стул. — Кем бы я был, придя над тобой после случившегося издеваться? Ты не перепутал меня с Кристианом? Кстати, могу заверить, после того, что я из его уст услышал о тебе, моё мнение о тебе кардинально поменялось. Я всегда так находил хороших людей: чем громче Крис ругается, тем человек ближе к совершенству.

— Не понял, — медленно проговорил Адамас.

— А ты за столько времени общения с ним так и не заметил, как упорно он отталкивает от себя всё хорошее? Папа говорит, возраст, типа, я в шестнадцать-семнадцать такой же буду, а то и хуже. Но папа добрый и старается видеть и помнить в людях только хорошее… — Эдмон откинулся на спинку стула, закладывая руки за голову. — А я вот злой и на память не жалуюсь. Крис с детства такой. Ну, или с того момента, как осознал, что истинным Страховым ему не быть. Начал отказываться от всего, что хотя бы косвенно с нами связано, а даже сэр Пикеров подтвердит, что большинство общечеловеческих понятий о добре утверждается твоим отцом и моим дядей — а также всеми его приближёнными — в качестве основополагающих. Плюс, по мелочам, уважение к старшим, чувство такта, да и вообще этикет…

— Эдмон, — восхищённо заговорил Бельфегор, не сразу распутавший его мудрёную фразу, — сколько, чёрт возьми, тебе лет?

— Скоро будет четырнадцать, — с достоинством отозвался Эдмон. — Вы наблюдаете перед собой ту версию Адамаса, которая была бы реальностью, если бы не тлетворное влияние моего старшего брата.

— Вот не надо всё на Кристиана сваливать, — огрызнулся Адамас. — Я стал другим ещё до сближения с ним. И я бы, наоборот, сказал, что это он из-за меня стал хуже, чем мог бы быть…

— Ну конечно, дорогой кузен! Подумаешь, он начал искать в себе хоть какие-то таланты только после твоей обработки. А до этого, конечно же, не тыкал меня циркулем, зажав в углу с шипением: «Рано или поздно я сдую тебя, воздушный шарик…» Не рвал мои книги, в которых ничего не понимал, и не грубил моим учителям, не наговаривал на меня. Да, мне было от четырёх до шести, но я это помню. И припомнил уже не раз. Умотал в На-Риву — туда ему и дорога…

— В На-Риву? — поймал его на слове Адамас, пока Бельфегор переваривал сказанное. — И что он собирается там делать?

— Понятия не имею. Но фамилию вроде как собрался сохранить. А там как карты лягут. Назад возвращаться не планирует — и слава ангелам! — Эдмон молитвенно сложил руки, опять зыркнул на Писание и подхватил с пола портфель. — О, совсем забыл! Я же тебе привёз развлечение… Точнее, вам, у меня, к сожалению, нет много времени, чтобы тут зависать, экзамены в лицее жёсткие, хоть тебе четырнадцать, хоть десять, хоть семнадцать… Возьмите, сэр Пикеров!

Бельфегор принял увесистый том с рельефными точками на обложке и подписью снизу: «Обучение шрифту Брайля».

— Не всё же вам ему вслух читать, — подмигнул хорону Эдмон. — Могу раздобыть и Писание в версии для слабовидящих, если надо будет. У меня много знакомых. Зря ты, Адамас, отказался от лицея.

— Я не хотел обижать Кристиана, — покачал головой Адамас, по мнению Бельфегора, выглядящий совершенно растерявшимся. — Мне всё равно не очень понятно, Эдмон… Всё наше взаимное общение до этого момента заключалось во взаимных оскорблениях, я был искренне уверен, что ты меня на дух не переносишь…