Смертники доброй воли

Наконец, когда Вэлиант закончил основные эксперименты и с головой ушёл в суммирование данных на бумаге, Бельфегор почти примирился с собственным бессилием, а Адамас с удивлением осознал, что с его помощью и вправду стал походить на будущего студента, пришёл июнь. Со второй его половины начинались вступительные в Академию, и, готовясь к ним, Адамас каждый день спрашивал приезжавшего со службы Бельфегора, как обстоят дела в связи со вступлением в должность Посланников. Поразительно, но известия были лишь хорошие, а ведь они оба были уверены, что кто-нибудь да попытается помешать их успешному внедрению. Наблюдатели сообщали, что ключевые ставки постепенно самоорганизовываются, всё шло к тому, что совсем скоро Рэксом и Аспитисом будет предпринят тот самый большой поход, в результате которого Азат будет если не побеждён, то хотя бы обескровлен, и у Адамаса немного отлегло от сердца.

Экзамены в Академию дались ему неожиданно легко, и, сдав последний на один из высших баллов (а мог бы быть и лучшим, как отец в своё время, если бы не профилонил столько лет), Адамас не сомневался, что будет зачислен. Сразу после экзамена — ещё было два часа до обеда — он уехал отмечать к Эдмону, чтобы не маячить перед глазами у остервенело подсчитывающего последние цифры в дипломе Вэлианта. Но не успели они выпить по первому бокалу слабоалкогольного шампанского, как на пороге комнаты появился сумрачный Бельфегор, судя по форме, сразу со службы.

— Ты пришёл поругаться, почему мы не пригласили тебя на этот маленький сабантуй, или что-то случилось? — осторожно спросил Адамас.

— Мне теперь не до сабантуев, ни больших, ни маленьких, — отозвался хорон, проходя в комнату и садясь в кресло. — Два дурдома за три дня. И в связи с этим новость: через несколько часов я отправляюсь на Север.

— Ого, — присвистнул Эдмон, отставляя бокал. — Что там такого произошло?

— Много интересного. Во-первых, позавчера взлетела на воздух одна из ключевых объединённых ставок, выживших нет. Среди погибших — два Посланника и хорошо знакомый тебе, Адамас, Эрих Мариавель, — после этих слов Адамас тоже убрал с глаз долой шампанское. — Во-вторых, сегодня было совершено нападение на другую ставку — и всего-то одним, так и не пойманным диверсантом. Убиты начальник ставки со стороны МД и отвечающий за него же Посланник. А также, — Бельфегор пристально посмотрел на внимательно слушавшего его друга, — тяжело ранен Посланник от ГШР, Беккер Златовский. Поскольку в организации диверсии подозревается командующий ставки от ГШР, а Посланник не имеет возможности высказаться в его защиту, среди солдат Мессии вот-вот вспыхнет бунт. Это — одна из важнейших наших ставок, горная, южная оконечность Гадюки, неприступный — раньше — форпост, удерживающий именно там особо зубастые войска «Аркана» от полного захвата побережья. Если там начнётся бардак, сами понимаете… Поэтому мне поручили занять место управленца от МД и установить дисциплину.

— Можешь рассказать подробнее? — поскольку Адамас толком уже не мог нахмуриться, за эти месяцы он научился выражать озабоченность голосом. Бельфегор сплёл пальцы в замок и, странно ухмыляясь, заговорил:

— Тёмная там история. Уже лет как десять эта ставка, Родана, управляется одним человеком — изначально она принадлежала только Мессии, и он отрядил туда одного из самых суровых своих агентов. Люк Кейтода, сормах, в этом году ему исполнилось бы пятьдесят шесть лет. Пограничники у него всегда по струнке ходили, возражений он не слушал, перечить не позволял, но был справедлив, так что подчинённые его хоть и боялись, но и уважали одновременно. С началом войны ставка стала объединённой, к нему прислали гэшээровца — и тут-то и начался цирк. До этого момента Люк выжил троих начальников, причём непонятно, то ли это они не смогли найти с ним общий язык, то ли он просто не способен терпеть Генштаб. С последним, Миланом Фортоем, у них отношения не сложились особо — Люк даже составил на него совсем недавно жалобу в высшие инстанции о непочтительном отношении и стремлении к перевесу на стороне Генштаба. И это, кстати, всё на фоне уже работающих с ними Посланников. Последнее донесение от Беккера было, что между Люком и его коллегой вроде как налажен диалог, хотя Милана в результате жалобы не глядя понизили на уровень и в припадке злости он много ласкового наговорил оппоненту. Собственно, некоторые его слова, а именно: «Почаще теперь оглядывайся, Кейтода!» — и расценивают теперь как доказательство его участия в диверсии. Буквально на следующий день во время проводившихся переговоров между двумя командующими и присутствовавшими при них Посланниками к ним ворвался неопознаваемый солдат и в упор из автомата расстрелял Люка, Посланницу Дайану, обоих секретарей, то ли случайно, то ли специально лишь зацепил успевшего спрятаться Беккера и исчез через окно. В общем, поеду разбираться. Фортой сейчас под стражей, Беккер в больнице, так что Родана осталась без управления.

— Можно с тобой? — без особой надежды спросил Адамас, и Бельфегор, конечно, отрицательно качнул головой.