Смертники доброй воли

В отличие от первого пограничника этот возился всего пять минут. Получив обратно свой приказ, а вместе с ним и пропуск по территории и подробно расспросив неприветливого сильвиса, где что в этом военном городке, Адамас отправился ставить машину, чтобы сразу после этого поспешить к недалеко расположенной больнице.

Здесь всё стояло рядом с друг с другом — так, двигаясь в сторону небольшого трёхэтажного здания больницы, Адамас прошёл мимо главного штаба, о чём свидетельствовали стоящие навытяжку у его дверей двое солдат с автоматами. Окна в штабе, занимавшем длинную, в два этажа кирпичную постройку, из-за летней степной духоты были нараспашку, и из одного хорон услышал знакомый голос: уже прибывший Бельфегор распекал кого-то последними словами. Он даже притормозил, прислушиваясь: с трудом верилось, что всегда сдержанный при нём, холодный, цедящий слоги Бельфегор способен так на кого-то орать. Наверное, для военных и низших подчинённых у сына Аспитиса имелся свой тон (и вокабуляр, по большей части состоящий из нецензурщины), призванный вгонять их в ужас, — и он успешно пользовался этим, когда было нужно. Не повезёт, так и по другу тем же утюгом пройдётся…

Поёжившись, Адамас торопливо ступил в холл больницы, сразу отыскивая взглядом уставшую медсестру за приёмной стойкой.

— Здравствуйте, — с улыбкой поздоровался он, держась максимально непринуждённо. — Как мне найти Беккера Златовского?

— Второй этаж, двадцать пятая палата, — медсестра, явно невыспавшаяся аурисса, кивнула в сторону лестницы справа позади себя. — Лифт только грузовой. Пациент в тяжёлом состоянии, вы хотите переговорить с его врачом?

— Нет, вообще-то с ним. Приказ руководства.

— Ну попробуйте. Если что, его врач сейчас в столовой, я сообщу, что вы на визите. Имя?

Адамас назвался, расписался первой же придуманной закорючкой в регистрационной книге и, поблагодарив, пошёл к лестнице. Плана на тот случай, если Беккер окажется без сознания, у него не было, но пока ему везло и надо было этим пользоваться.

Как минимум половина палат на втором этаже оказались пустыми, с открытыми дверьми, как и расположенная у самой лестницы ординаторская. Очевидно, покойный Люк Кейтода и правда неплохо держал свою границу, раз к ним почти не поступало раненых — или хотя бы тяжелораненых, как Беккер. Найдя нужный номер, Адамас осторожно отворил дверь и сразу увидел лежащего на койке подключённого к капельнице и нескольким уже знакомым хорону по их прошлой встрече приборам рейтера — совершенно одного в четырёхместной палате.

Подойдя ближе, Адамас мягко потряс бывшего однокашника за здоровое левое плечо — через правое у него шла бинтовая повязка от туго перетянутой груди. Беккер почти тут же открыл глаза и, с полминуты недоверчиво поизучав Адамаса взглядом, закрыл их обратно.

— Вот и галлюцинации от наркоза, — удовлетворённо проговорил он, и Адамас усмехнулся.

— Если бы, Беккер.

— Да какие реальные. Раньше глюки со мной не разговаривали, — приоткрыв один глаз, рейтер насмешливо уставился им на хорона. — А летать умеешь?

— Летать нет. Могу попробовать выпустить лазерные лучи, — Адамас снял очки, демонстрируя свои импланты, и Беккер расширил уже оба глаза в ужасе. — Правда, тут всё уже зависит от твоего воображения.

— Такого мне даже в кошмарах не являлось, — рейтер осторожно коснулся его руки и тут же отдёрнул пальцы. — Так ты настоящий?! И эти штуки — тоже?

— В нашу прошлую встречу я обещал заехать через две недели… Прости, чуток подзадержался, — виновато проговорил Адамас, надевая очки обратно. — Как ты?

— Живой — и слава ангелам, — хмыкнул Беккер. — Так тебе вернули глаза?

— В каком-то смысле. Это — лучше, чем живые, только вот смотрится жутковато… Слушай, я тут совершенно незаконным путём и, как только до Бельфегора дойдёт с КПП приказ о новом солдате, он пойдёт его искать. А потом мне оторвут голову. Пока я ещё способен слушать, расскажешь, что с тобой и остальными случилось?

— Тебе с начала конфликта или с середины?

— Мне интересен сам диверсант. И твоё мнение — ты наблюдательный.

— Эх, а я-то думал, повидаться приехал… — закатил глаза Беккер и немедленно закашлялся. Придерживая его, краем слуха Адамас уловил где-то внизу грохот взрыва. Поперхнувшийся собственным кашлем рейтер замер, напрягаясь: в наступившей в их палате тишине уже отчётливо различались идущие снизу истошные крики, неясный шум и стрёкот автоматных очередей.

— Думаю, это за тобой, — отрывисто проговорил Адамас, оглядываясь. — Спрячься пока за приборы, я попробую что-нибудь сделать.