Смертное Камлание

Рыжов сидел долго, и смотрел на великолепный Зимний, на Ростральные колоны, и на Неву. Зима уже, собственно, наступила, но река еще чернела, словно длинный и широкий клинок, допустим, черной шпаги. Около гранитных набережных с обеих сторон река уже побелела, там образовался лед, но в центре оставалась вода. Интересно, думал Рыжов отвлеченно, а навигация разве еще не закончилась? Зачем эта… дорога из чистой воды? Или ее пробивают специально очень мощными пароходами?

Незнакомый, высокий человек оказался рядом, словно вырос из-под земли. Рыжов даже поморщился, и тому, как появился этот человек, и тому, как он об этом подумал. Тривиально как-то все выходило, хотя в том, что должно было произойти, по надеждам самого Рыжова, ничего тривиального не намечалось.

Незнакомец сел рядом, спокойно так устроился. Был он худым, даже тощим, и помимо высокого роста отличался темной кожей, она даже в неверном свете неблизких и несильных фонарей показалась какой-то обугленной. Но видно это стало только когда он уселся очень близко, почти оперся о рыжовское плечо.

Молча осмотрелся, слишком явно, но все же при неярком свете этого можно было не заметить. Рыжов тоже осматривался, пока сидел и ждал. Людей поблизости не было, то есть, кто-то бродил на расстоянии чуть не сотни метров, но в такую погоду особенно и не погуляешь. Да и поздновато уже было для пустых прогулок.

Место, он это сразу заметил, было выбрано неплохое. И обзор был, и возможность разойтись в разные стороны, и даже не очень они сейчас заметны были, потому что оказались в островке неосвещенного пространства. Все фонари освещали что-то другое, а они вдвоем зависли как бы за световым занавесом, есть такая штука, и весьма действенная по мнению тех, кто понимает.

– Я не решился вас просить по телефону, чтобы вы проверились. И как?

– Да, догадался, – отозвался Рыжов. Оказывается, у него замерзли губы.

Незнакомец решил взять инициативу на себя, собственно, она ему изначально должна была принадлежать. А в такой ситуации лучшая тактика – не торопиться. Обходиться самыми необходимыми словами. И молчать, тогда внимание не рассеивается, сосредоточенность легче удерживать.

Мужчина снял вдруг шапку, провел по волосам, словно и он нуждался в некотором обычном для себя ритуале для успокоенности. Или наоборот, он сосредотачивался.

– Даже не знаю, как начать… – Он чуть нервно усмехнулся. – Вот вы верите им, верите, что они путешествуют в мир духов?

– Они добиваются очень неплохих результатов, – осторожно признал Рыжов. По его мнению, это выражало согласие, но не слишком явное.

– Они ходят в миры, где нам нет места, – сказал своим глуховатым голосом собеседник Рыжова. – Где нет места для рацио вообще и в частности.

– Вы лучше скажите, как вы узнали, что расследуемое мной действие, камлание на смерть, было проведено.

– Камлание на смерть – не самое верное определение этого… действия, как вы говорите. Конечно, теперь умрет именно тот человек, которого выбрали. Иногда заставляют сделать что-то, что принесет смерть другому.

– Да, я знаю… Понимаю. – Рыжов решил, что не всю инициативу в разговоре следует отдавать чужаку. Он был умнее, чем Рыжов вначале заподозрил, или просто хорошо воспитан. Хотя, в таком разговоре воспитание – дело десятое. – Ват… – он едва не проговорился, а ведь обещал не называть его фамилию. Хотя в данном случае это, скорее всего, значения не имело. Но обещание следовало выполнять, хотя бы формально. – Наш общий друг рассказал, что это возможно. К сожалению, у меня мало информации о шаманизме. И оказалось очень мало времени, чтобы это достойно проверить.

– Зря вы в это не поверили. Это возможно… – И вдруг незнакомец понял, что Рыжов во все это верит, что он потому, может быть, и оказался послан на это дело, что допускает такую возможность. И тон разговора сразу изменился. – Кстати, скорее всего, если что-то из этого… эксперимента выйдет, эту практику попытаются исследовать. Поэтому шаманов пока не очень-то прессуют… там, где они оказались.

– Да, – согласился Рыжов, – скорее всего, эту практику попробуют расширить.

– Тоже зря, – сказал незнакомец едва слышно. – Ничего у них не выйдет. Чтобы понимать, что происходит, нужно в это верить. Нужно подходить не с тупыми ножницами марксизма, когда следует отрезать все, что не укладывается в… единственно правильное учение, а наоборот, исследовать и проверять еще точнее, еще глубже. К тому же, они разучились верить.

Это были уже почти антигосударственные разговоры. И мнения. И мысли.

– Кто они? – почти вскинулся Рыжов. Помимо прочего, это могла быть и провокация. – Я ведь тоже – из «них», как вы понимаете. И собираюсь, если что-то прояснится, все произошедшее зафиксировать…

– Вы этого не сделаете, если вам дорога жизнь, – спокойно отзвался мужчина. – Не забывайте, все сильные шаманы сейчас под их контролем.