Смертные души

Пламя, тем временем, оторвалось от своего источника и повисло огненным шаром над развёрнутой ладонью вверх рукой Ларса. Голландец осторожно опустил ветку и поднёс к огню вторую ладонь. Производя круговые движения руками, он всё дальше и дальше разводил их в стороны, а шар всё больше и больше увеличивался в размерах, пока не достиг сантиметров тридцати в диаметре. После этого руки пироманта приблизились к пламенеющей сфере, словно сжимая её, как снежный комок. Шар стал плотнее и ярче, чуть уменьшившись. Ларс повернулся, ища цель, и остановился против сухого дерева в десятке метров, едва видимого в темноте. Короткий толчок, и шар с пугающей скоростью устремился к искорёженному стволу. Столкновение окончилось небольшим взрывом, и дерево превратилось в пылающий факел.

— Обалдеть! — хлопнул себя по бедру Дик и простёр руки к Ларсу, словно к мессии.

— Наша собственная тяжёлая артиллерия!

— Я бы не торопился с победными реляциями, — поднял тот указательный палец.

— Да брось! Это было шикарно! Немного попрактикуешься, и мы зальём этот сраный Газамар напалмом по самые его мертвецкие уши!

— Миллер прав, — кивнул Олег. — Как бы там ни было, а наши шансы существенно выросли с приходом таких… способностей.

— А покажи струю! — разделил общее воодушевление Жером. — Ну, как у тебя с грифом вышло! Там прям такая — фууууухх!

— Да-да! — поддержал Дик. — И ты ж наверняка можешь типа самовозгарания устраивать! Не на себе, понятно, а на каком-нибудь уроде. Вот было бы круто!

— Прикинь, — хлопнул его по плечу Жером, — цепляется к нам мразь какая, а ты его раз и…

— Хватит! — неожиданно резко прервал рассуждения Ларс. — Это не игрушки. С пиромантией нужно быть крайне осторожным. Крайне! Магия огня нестабильна и слабо предсказуема. Нужна огромная практика, чтобы постичь её. Мне повезло, что я не обратился в пепел. И вся это демонстрация… Очень глупо, — добавил он подрагивающим голосом, будто только сейчас в полной мере осознал весь риск. — Кроме того, такое не даром даётся.

— В смысле? — насупился Дик.

— В смысле, как видишь, у меня нет синенькой бутылочки с манной. Пиромантия, как и любая магия, расходует энергию души. И я даже не знаю, как много потратил на этот огненный шар. Может, я на грани опустошения? А вы со своими глупыми восторгами…

— Проверь, — кивнул Олег на ногу Ларса.

Тот испуганно сглотнул и задрал штанину.

— Чёрт, — присел Дик, рассматривая щиколотку голландца. — Они снова проявились.

— Но не так уж сильно, — попытался сгладить ситуацию Жером. — Там, в крепости, были куда заметнее.

— Всё, спектакль окончен, — вернул Ларс штанину в голенище. — Как многу душ у нас осталось?

— Девять, — ответил Олег, высыпав содержимое кошелька на ладонь.

— Не густо.

— Да, на заливку напалмом Газамара этого не хватит.

— Если хотим запрашивать артподдержку, надо кого-то порешить, — резюмировал Миллер и обвёл взглядом молчаливо смотрящих на него соратников. — А что, есть альтернативные предложения?

— И кого же? — спросил Ларс. — Может, вырежем деревеньку-другую?

— Знаешь… а почему бы и нет? — пожал Дик плечами.

— Я этого даже слушать не хочу, — вскинул руки голландец, отвернувшись.

— Ларс, дружище, нам ехать надо, а для этого нужен бензин. Нет бензина — придётся у кого-то слить. Ведь он не продаётся. Только так, и никак иначе. Ты домой вернуться хочешь? В своё уютное гнёздышко, к потрескивающему дровами камину, креслу-качалке, тёплому пледу и золотистому ретриверу у ног?

— Я живу на двадцать четвёртом этаже и на собак у меня аллергия.

— Да насрать. Ты меня понял. Либо пользуем этот грёбаный мир в хвост и в гриву, либо жалеем всех и сгниваем тут заживо. Лично я предпочитаю первый вариант.

— Я тоже за первый, — робко поднял руку Жером. — Меня здесь ничего не держит, и уж точно, никто из местных мне не симпатичен. Тем более на столько, чтобы приносить себя в жертву за них.

— Боже, что вы несёте? — повернулся к ним Ларс. — Приносить себя в жертву? Не убивая никого, ты себя в жертву приносишь? Может, и я приношу себя в жертву, раз до сих пор не поглотил твою душу, а?

— Это другой мир, дружище, — указал Дик пальцем в темноту. — Чужой мир. Уясни это себе. Мы даже не знаем, люди ли его населяют, или они просто похожи на людей. И — ответь честно — кого из них тебе жаль. Кого?! Мразь на мразе. Любой из них выпотрошит тебя, как рыбу, если сможет. Без малейших сожалений. В одной милой деревеньке нас уже хотели спалить на костре, если ты подзабыл. Просто так, на всякий случай. Их тебе жалко, ради них ты готов сгнить?

— Надо посмотреть правде в глаза, — положил Олег руку на плечо приунывшего голландца. — Да, она неприятна, но от этого не перестаёт быть правдой. Либо мы, либо они. Это даже не вопрос выбора, у нас его попросту нет. Так что…