Смертный и богиня

Дело происходило в громадной горнице, где уже стояли два массивных стола, застеленных белой скатертью. И пока ангел пытался прокашляться от возмущения, затопать ногами да подобрать самые гневные слова в ответ, десяток женщин принялись споро расставлять салатницы, тарелки с нарезкой пяти сортов сыра, десятка сортов мяса, колбас и зельцев. Всё помещение наполнилось запахами свежего лука, жареной капустки, прочих овощей, приправленных диковинными, дурманящими специями. Да ещё и с кухни донеслись запахи чего-то ароматно-жарящегося, смачно-парующего и страшно-аппетитного. Рот настолько наполнился слюной, что начни командир отряда говорить, мог бы ненароком и захлебнуться.

Поэтому только молча полез в карман, с мычанием отсчитал злáтые и, страшно хмуря брови, вручил оплату старосте. А тот обрадовался монетам, как ребёнок, увидевший повозку, полную цветной карамели. Так и держа деньги в составленных ладонях, поднёс к глазам ещё более древнего старика, главы рода и восторженно зашептал:

– Не нашенские! Азнаровские! – и, наверное, по глупости собственной пояснил отвесившему челюсть гостю: – Каждый азнаровский за три наших выменивают.

Похоже, об этом ни Ветер, ни Хенли Денворт, стоящие рядом, не знали. Потому что старый рыцарь восхищённо крякнул, а юный проводник зацокал языком. Получалось, что и за наём восьми рыцарей было переплачено втрое. И это не считая начальной щедрости, превышающей разумные пределы в два с половиной раза.

Подсчитав моментально, насколько его обокрали, Труммер стал приходить в ярость. Дошло до того, что руки сами, непроизвольно от разума выдернули «Глоки» из поясных кобур. Вот только до разборки дело не дошло. С шумом и топотом в горницу вернулась богиня, завершившая обход дома и принявшая судьбоносные решения:

– Мне здесь понравилось, но слишком людно! Поэтому хочу остаться одна, выбираю для ночлега весь дом. Со мной только и останется, что ангел-хранитель. На кухне всё готово, так что он сам мне подаст горячее на стол и прислужит. Всё, всё! Не стоим, быстренько разбегаемся по соседям!

Ещё и в ладоши захлопала, разгоняя хозяев, словно ленивых голубей с чердака. Самыми недовольными оказались хозяйки, и, судя по их набирающим красноту лицам, они никоим образом не желали терпеть такого издевательства над собой. Вот только староста посёлка оказался на самом деле не так наивен и прост. Чуть не с кулаками он метнулся к женщинам, выталкивая их из дому и шипя не хуже змея подколодного:

– Бегом!.. Пошли!.. Богиня на всё имеет право!..

Хенли Дайнворт и Ветер выскочили из дому самыми первыми. Не забыл староста и о тех, кто на кухне копошился. Всех выгнал, а потом и сам испарился. Ни «Приятного аппетита!» не пожелал, ни «Спокойной ночи!».

Как только дверь закрылась, Аза метнулась к ней и закрыла изнутри на оба массивных засова. Пробежалась вдоль окон, присматриваясь, закрыты ли наглухо ставни, и только потом стала поторапливать своего напарника:

– Хватит стоять, как истукан! Помоги мне раздеться, а то одежда мокрая меня сейчас задушит насмерть. Да и сам с себя всё лишнее скинь. Иначе мы так и не успеем поужинать горячим, всё остынет…

Стягивая с девушки через голову мокрую сорочку, Поль предвкушающе улыбался и даже облизывался. Но всё равно не удержался от сарказма в адрес хозяев дома:

– Они меня обокрали, вымогатели, зато теперь пусть теснятся у соседей! Это ты здорово сообразила… Хоть и не полная месть, а приятно…

Глава 23 Добрый ужин, злое утро

Ужин оказался необычайно затяжным и обильным. И чрезмерно роскошным. Да и как иначе это выглядит со стороны, если сидеть вдвоём за столами, накрытыми человек на двенадцать? Это ли не издевательство над здравым смыслом?

Но маркиза подобному не смущалась:

– В родительском замке я часто так трапезничала. Ненавижу, когда слуги, приживалы и разные подхалимы мельтешат со всех сторон и своими угодливыми рожами аппетит портят.

– Конечно, при подхалимах кусок в горло не полезет. Поэтому лучше всего за стол садиться с друзьями и людьми близкими… – И так как Поль уже настроился на определённые действия предстоящей ночью, то не мог не затронуть интересную для него тему. Причём «ударил» вопросом уже сразу по будущему: – А как ты вообще к детям относишься? И как думаешь, кто у нас в семье первым появится, мальчик или девочка?

– О чём ты говоришь? – притворилась она наивной простушкой. – Какие дети? Я сейчас хочу только три вещи: наесться, потом обещанный тобой массаж, а потом – спать.

Но и такой ответ парня удовлетворил. Потому что у него ассоциации с массажем возникали довольно фривольные, фееричные. По крайней мере уже давно с Галлиардой он если и начинал с массажа, потом обязательно переходил к сексу. Причём не по своей инициативе, а по желанию страшно возбуждённой подруги. Да и с другими женщинами достаточно было себя настроить на эротический массаж, как его личное возбуждение при касании к телу передавалось напарнице, всё остальное получалось замечательно, само собой.