Смертоносный груз «Гильдеборг»

— Это мне ясно, — орал не видимый мне мужчина, — ничего не объясняй. В такой ситуации я не могу взять из торгового дела даже франк, все рушится! Хочешь меня на самом деле уничтожить? Этого Бернард никогда бы не позволил!

И тишина.

Тень мертвого стояла около меня.

Корнелия что-то насмешливо ответила.

— Ты принуждаешь меня поступать так же. Пойми, что у тебя ничего нет на руках…

Ссора, по-видимому, достигла критической стадии.

— В этом весь ты, — кричала Корнелия, и ее голос срывался. — Хочешь всех нас обокрасть, хочешь обокрасть моих детей. Я плюю на твои деньги, я не хочу твоих денег, ты отделался бы слишком дешево!

Что же она хотела? Я знал только, что речь шла о займе, но я был здесь для того, чтобы помочь ей. Я открыл дверцу кабины и перекинул ремень автомата вокруг шеи. Точно так, как я впервые увидел это на цветных вербовочных плакатах Макса Гофмана в Порт-Элизабете. Самоуверенная и довольно беззаботная рабочая выправка храбрых белых парней. Возможно, это подействует, увидим, что дальше делать.

Я прошел мимо сияющей таблички и вошел в вестибюль. Меня обдало холодом из кондиционера. Траурный зал крематория. Боже мой, куда они тут поставят старую рухлядь, оставшуюся после бурских предков? Я открыл обитые медным полированным листом двери. Сухощавый холеный старожил, в английских до колен шортах, сидел за письменным столом. Рыжеватые волосы и невероятно светлые глаза, увеличенные толстыми стеклами очков. Наклонившаяся вперед и разгоряченная Корнелия опиралась ладонями о стол, и в ее лице не было ничего от выражения колониальной леди. Она кипела!

— Вы меня звали, миссис? — спросил я едва слышно и оперся о створку начищенной до блеска двери. — У вас, вероятно, затруднения?

Они обернулись. Только теперь они осознали мое присутствие. Воцарилась глубокая тишина. Мужчина в золотых очках непонимающе смотрел на меня. Его глазами на меня смотрела вся "Корпорация Кобальт Шиппер". По паспорту, лежащему у меня в кармане, мы были, вероятно, родственниками.

— Сержант Краус — "Анти-Террористическая Уния", — сказала Корнелия равнодушно. — Мой спутник.

Мгновение мы смотрели друг на друга.

— Ах так, ах так, — выдохнул наконец намвальский Шиппер тихо, — твой сообщник…

— Мне кажется, — сказал я и предплечьем оперся о приклад автомата так, что ствол неопределенно передвинулся вверх, — что господин ведет себя не совсем вежливо. Могу я чего-нибудь выпить?

Несмотря на то, что на границе утром я умылся и побрился, после семичасовой дороги я выглядел совсем не привлекательно. Мужчина встал и пошел налить мне бренди.

— Дорога была хорошая? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Все в порядке, сержант, — холодно сказала Корнелия, когда я поставил стакан, — подождите еще минуту на улице. Мы непременно договоримся — я надеюсь, по крайней мере. — И посмотрела тому человеку, который уже снова уселся, в своей крепости за столом, прямо в глаза. Он ничего не сказал. Крепко сжатые губы. Каким ничтожеством казался я ему! Сколько приблизительно — миллионов составляла компания, во сколько оценивал он сам себя, какую цену в его глазах имела Корнелия, если он все же имел с ней дело, и какую цену имел я?

— Как вам угодно, леди… — И я неохотно попятился назад.

Двери захлопнулись.

— Так ты привела ко мне убийцу, — услышал я изумленный голос Шиппера. Я остановился. Она молчала, не сказала ни «да», ни «нет». Он мог думать что угодно. — Ты привела ко мне убийцу из банды Гофмана. Как это вышло, что его пропустили через границу?

— Он уже давно не служит!

— Тебя не интересует, что я тоже на дне, что здесь все кончено и компанию берет в свои руки государство… Держу пари, что ты с ним еще и спишь! С таким типом через всю Родезию прямо сюда, а Бернард едва месяц как умер. Он умер только из-за тебя, ты его свела в могилу…

— Бернарда оставь в покое! Я хочу получить то, что принадлежит мне!

Они снова начали кричать друг на друга. Я вышел через кондиционируемый мавзолей в солнечную жару. Чувствовал я себя ужасно неловко. Правильно ли я поступил? Я делал все, что было в моих силах, чтобы она знала: она тут не одна, не одинока. Мы связаны воедино, теперь я ее муж, Я открыл дверцу кабины и уселся на ступеньку, автомат на коленях. Инженер Ян Краус… То было в прошлом, а теперь даже не знаю, как себя назвать. "Через всю Родезию с таким типом…" Эта фраза, полная изумления и презрения, сразила меня, лишила уверенности. Изверг! В их глазах я только изверг Angstgegner.[14] С самого начала она готовилась к тому, что нужно будет прижать этого человека, запугать его, и я должен быть этим пугалом. Гофмановский наемник — мне не надо даже бронетранспортера, не надо проезжать выжженной территорией, достаточно фирмы "Анти-Террористическая Уния".

С досады я закурил сигарету. В горячем влажном воздухе тропического сада дым не хотел расплываться. Я ведь не наемник, убеждал я себя, но знал, что остаюсь им в их глазах, что не могу это просто-напросто зачеркнуть.

В доме было тихо. Уже не ругались, теперь он воспринимал ее слова серьезно. Примерно через час они появились перед домом.