Смертоносный груз «Гильдеборг»

Меня ударила жара пополуденного солнца. Я вынужден был опереться о деревянную стену и остановиться. Вероятно, это была не жара, а тяжесть познания. Понимание действительности. Я не мог перенести эту тяжесть. Я сполз на бетонную ступеньку и в отчаянии сел. Что дальше? Что я должен делать? Поручик Беневенто плелся от столовой. Вероятно, он там даже и не был, а только ждал, когда я выйду. Он остановился надо мной с руками за спиной и молчал. Я уже не был членом корпуса и меньше всего зависел от него.

— Послушайте, Краус, — сказал он, наконец, на своем английском с итальянским акцентом. — Можно вам кое-что посоветовать?

Я поднял голову. Что мне может посоветовать этот проклятый итальянец?

Пусть оставит свои советы при себе!

— В Умтали живет один мой приятель, земляк, он тоже служил у нас до того, как заработал себе на жизнь. Бенито Гуцци — запомните это имя, оно может вам пригодиться. Мы, итальянцы, держимся всегда вместе, а вы ко мне и к бедняге Маретти относились прилично, никаких идиотских намеков и насмешек. Можете передать от меня Гуцци привет, надеюсь, он сможет что-то сделать для вас. Хотя бы найти работу на какой-нибудь отдаленной ферме, где не требуются документы, потому что без документов… — Он покачал головой, повернулся и пошел дальше.

Я тупо смотрел ему вслед. Вездесущая красная пыль, поднятая его ногами, медленно оседала. Попаду ли я когда-нибудь в Умтали… Не будет ли на главном шоссе ждать меня полицейская машина…

В моем мозгу замигал красный огонек. Предостережение! С этой минуты я в бегах. Нечего ждать до утра, уеду с вечерним патрулем. Обо мне уже никто не заботится, все решаю я сам. Надо исчезнуть раньше, чем это разнесется по отряду, прежде, чем меня продадут. На обдумывание времени будет еще достаточно.

Когда я сдавал обмундирование и оружие, сержант Бюссинг пригласил меня на рюмочку. Приемку обмундирования и оружия он проводил так же халатно, как проводили здесь все учетные и административные работы. Униформу, одеяло и оружие он оставил лежать на столе и побежал за бутылкой виски. У меня было достаточно времени, чтобы вынуть из кобуры пистолет и пустую кобуру вернуть обратно. Об удостоверении "Анти-Террористической Унии" он даже не спросил. Я оделся в свою старую порт-элизабетскую одежду: серо-зеленые брюки и рубашку такого же цвета. Одежда пахла дезинфекцией, применяемой против муравьев. Когда муравьи селились в каком-нибудь из бараков, проще всего было снести его и сжечь. Но это меня уже не касалось.

Бюссинг налил виски в грязные рюмки, мы выпили. Час тому назад я не имел понятия, что меня ждет. Человек не может заглянуть даже в самую ближайшую минуту, не может проникнуть в глубину души другого, распознать истинный смысл мыслей и слов.

— Что случилось? — спросил Бюссинг с удивлением. — Я не знаю случая, чтобы шеф кого-нибудь выбросил. Ты работал на красных? Или на партизан? добавил он с хохотом. Я только отрицательно покачал головой. Мне было не до смеха, приходилось напрягать все силы. Я еще был в безопасности, за колючим забором, не должен был заботиться о пище и ночлеге, но этому вот-вот придет конец, собственно говоря, с этим уже покончено.

— Так почему? — настаивал он. — Нет ли в этом какой-либо подножки?

— Когда-то я видел то, что не должен был видеть, — сказал я. — Пережил сам себя, браток, в этом все дело. Я должен был сдохнуть, но ты не ломай над этим голову.

Я допил рюмку, и мы пожали друг другу руки. Я поспешно вышел. Прежде, чем он посмотрит в кобуру, прежде, чем вспомнит об удостоверении. Я должен как можно быстрее исчезнуть, затеряться, не оставить следов!

Глава VII

Солнце немилосердно жгло лицо. Открытая печь. Я без устали шагал посреди широкого, безупречно асфальтированного шоссе, пересекающего ослепительной прямой волнистое плоскогорье и кончающегося, где-то в необозримой дали.

"УМТАЛИ — 150 км",

Пустота и одиночество. Со вчерашнего вечера туда не проехала еще ни одна автомашина. Горный хребет Иньянгани остался далеко за моей спиной, и саванна, разрезанная дорогой на две части, выдыхала сухой горячий аромат сожженной земли.

Ночь я продремал с пистолетом на коленях на краю дороги, чтобы не пропустить ни одной машины. "Терпение, — сказал мне командир бронетранспортера, когда перед самыми сумерками меня высадили на обочине безлюдного чуда цивилизации, соединяющего Солсбери с Умтали. — Не менее чем раз в два часа кто-нибудь проедет, это статистика, а зверей можешь не опасаться. Сюда отважится зайти самое большее антилопа либо газель, их здесь всюду масса. Ни лев, ни леопард к шоссе не приблизятся. Будь осторожен только со змеями. Достаточно поднять руку, и любая машина остановится".