Смертоносный груз «Гильдеборг»

Я пролистал некоторые газеты, но было слишком рано, они еще не могли принести сообщение о взрыве бомбы в Дар-эс-Саламе. Мир ведь был полон других бомб и больших трагедий. Движение в аэропорту меня ошеломило, я отвык от такого шума и количества людей. Меня начала охватывать подавленность и усталость. Отдохнул я, только когда мы снова начали круто подниматься вверх за заходящим солнцем.

Все обрушилось на меня перед самым финишем. Куда я возвращаюсь, что я там буду делать? Смелость, надежда и стремление начать все снова — растаяли. Возможно, это была депрессия от этого бешеного прыжка, неспособность приноровиться к такому темпу, справиться с тем, что он приносит.

Около десяти часов аэродромный автобус выбросил меня в неоновое сияние промокшего города.

Европа!

И до Праги — рукой подать. Но я никогда не чувствовал себя хуже, чем сейчас. Прямо ночью я выехал поездом в Гамбург. Только не остановиться, не выпасть из привычного темпа! Сделать все свои дела, исполнить все решения.

На улице не переставая лил дождь, это был не сияющий полдень, а тусклый сумрак. Напрасно я повторял до отвращения: я здесь, я здесь, я выжил, вернулся. Судостроительная верфь Кратцманна еще работала, ничего не изменилось.

А потом я смотрел в лицо жене покойного Гута. Что-то в них было общее, не знаю что, но они были похожи друг на друга.

— Так вы — господин Краус, — сказала с ласковой улыбкой Шарлотта Сейдл, когда я наконец взобрался на третий этаж на Бранфельдерштрассе и позвонил у двери. Небольшого роста, стройная, наверняка за сорок, но все еще с непреходящей женской привлекательностью.

— Вы проходите, я рада, когда меня навещает кто-нибудь из друзей Гута.

Жена моряка. Уютно обставленная квартира и вечное одиночество.

— Дочь, конечно, с удовольствием познакомилась бы с вами, но… — Она пожала плечами. — Возвращается с работы только вечером. Вам повезло, что вы не плыли вместе с ними… — И она снова улыбнулась смиренной, все заключающей в себе улыбкой. — Можно пригласить вас на обед? Сейчас будет готов. — Я неуверенно посмотрел на нее. Она говорила, как будто бы давно меня знала.

— У меня мало времени, — пробормотал я. — Я вернулся только вчера и хотел вас…

— Я не думала, что это будет так скоро. Недавно ко мне заходили старые товарищи Гута и сказали, что вы тоже обязательно придете. Вы или господин Шиппер. Господин Шиппер не вернулся с вами?

Тишина! Часы легко отстукивали время. Я изучал расцветку обоев, на стенах. Розовые с фиолетовым оттенком и слоновая кость.

— Не вернулся, — сказал я хрипло. Ледянящий ужас сдавил мне сердце. Старые товарищи Гута…

— Предлагали мне помощь, но страховая компания прилично рассчиталась с семьями погибших.

Напрасно я гнал через Африку, чтобы спасти себе жизнь. Ничего я, не спас, они гонятся за мной по пятам! Электронный мозг подсчитал, где они должны меня искать. Я испускаю гамма-лучи, любой детектор Гейгера-Мюллера меня обнаружит. В голове отчаянно вспыхивал сигнал тревоги. Я не мог его выключить. Со стены мне улыбался Гут, каким он был двадцать лет назад, в идущей ему форме военного моряка. Тогда они, видимо, познакомились, и мгновение прошлого сохранилось до сегодняшнего времени. Однако у меня в памяти был другой снимок, который останется там тоже не менее двадцати лет, но тот я не мог ей показать. Возможно, что и она не хотела бы его видеть. Зачем эксгумировать останки?

Я представлял себе все слишком просто, ошибался, плохо оценил ситуацию. Мир не хочет слышать о том, что случилось, никто о том не хочет слышать. Времени достаточно, когда еще возвестят трубы о страшном суде.

Я сжал ее руку. Она была теплой и будто знакомой. Рука того неприветливого и стареющего человека, которого я напрасно пытался понять. Что мы знали друг о друге — словно смотрели друг на друга в кривых зеркалах.

— Спасибо, я не буду обедать, я хотел только встретиться с вами, высказать свое соболезнование… — И я решительно направился к дверям. Она посмотрела на меня озадаченно.

Двери захлопнулись. Трясущимися пальцами я вытер лоб и сбежал по ступеням вниз. Господин Шиппер или господин Краус. Обо всем подумали. Я остановился у дверей дома и через приоткрытую створку на мгновение выглянул на улицу. Но не заметил ничего подозрительного. Улица была тихой, даже машин на стоянке тут было не слишком много.

А теперь она им позвонит, конечно, они об этом ее попросили. "Господин Краус здесь, уже приехал…"

Я решительно вышел из дома. Надо действовать быстро, быстрее, чем они!