Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Итак, уже на излете осени ближайшее окружение министра обороны СССР чувствует, что Устинов недоволен своими посланцами в Кабуле, что он жаждет крови Амина и вынашивает мысль о направлении в ДРА каких-то подразделений — для окончательного разгрома контрреволюционных сил и установления там требуемой стабильности. Однако министр понимает, как непросто будет реализовать на практике эту идею, он знает, что и начальник Генерального штаба, и его заместители, мягко говоря, не в восторге от нее, поэтому до поры держит свои планы в секрете. И только по отдельным замечаниям окружение Устинова догадывается о том, что скоро наступят крутые времена.

Келейно, в узком кругу (Брежнев, Устинов, Андропов, Громыко, Пономарев), советские руководители обсуждают, как лучше осуществить «возвращение к ленинским нормам партийного руководства в НДПА». Рассматривается вариант с участием оппозиционеров из числа парчамистов и обиженных халькистов. Чаша весов все больше склоняется в сторону Первого главного управления — именно ему предстоит делать эту неблагодарную работу.

Вернувшийся 10 ноября из Москвы в Кабул генерал Иванов под строгим секретом сообщает своим ближайшим коллегам Богданову, Осадчему и Чучукину о том, что наверху принято решение «оказать помощь здоровым силам в НДПА».

— Это означает замену Амина на высших постах в ДРА, — поясняет Борис Семенович, — и возможный приход к власти Бабрака Кармаля. Но — молчок! Об этом знаете пока только вы трое, больше никто.

Участники совещания решают, что в этой новой ситуации надлежит делать резидентуре и представительству КГБ. Завершая разговор, Иванов еще раз предупреждает о необходимости держать язык за зубами. Даже посол не должен ничего знать об этих планах.

Кстати, Борис Семенович вернулся из Москвы уже в новой должности — отныне он стал руководителем группы консультантов при председателе КГБ, а первым заместителем начальника ПГУ вместо него был назначен генерал Кирпиченко, прежде возглавлявший управление «С» (нелегальная разведка). Знающие люди расценивали эту рокировку как аппаратную победу Крючкова: неудобный и авторитетный Иванов теперь был отстранен от оперативной работы в разведке. Консультантов при председателе КГБ в шутку называли «райской группой». На деле это было местом «почетной ссылки». Что же касается возвышения Кирпиченко, то уже самое ближайшее будущее показало: оно вполне соответствовало планам Андропова и Крючкова по осуществлению силовых действий в Афганистане. Именно управлению «С» предстояло выполнить все самые «деликатные» поручения по смене политических декораций на кабульской сцене.

Следующим шагом стал отзыв из ДРА главного военного советника Горелова. Сначала, в октябре, его пригласили с докладом на заседание Комиссии политбюро по Афганистану. Лев Николаевич прибыл в Кремль в сопровождении начальника Генштаба маршала Огаркова. Горелов по-военному четко доложил о военно-политической ситуации в соседней стране, дал развернутую характеристику афганским вооруженным силам. По его словам, они были вполне способны справиться с отражением любых атак мятежников.

— В настоящее время афганская армия насчитывает десять дивизий, в составе ее военно-воздушных сил 300 самолетов, она вооружена 600 танками, — напористо говорил военный советник. — По своей мощи это одна из самых грозных армий в азиатском регионе. Ей по плечу самые сложные задачи. Из тех проблем, которые необходимо решить, я назову следующие: не хватает средств связи, боевых и транспортных вертолетов, слабой остается боевая выучка личного состава. Но мы над этим работаем.

— А мы вам подбросим помощь — введем некоторое количество советских войск, — простодушно сказал Брежнев, рассчитывая, видимо, на благодарность от советника.

Но Горелов в ответ, напротив, стал возражать:

— Такой шаг нецелесообразен…

Члены политбюро слушали его, уткнувшись лицами в разложенные перед ними бумаги.

— И что же, вы считаете, что афганцы могут сами справиться с угрозой, которую представляют банды, направляемые с территории Пакистана? — удивленно поднял свои густые брови генсек. — Без нашей помощи?

— Да, я уверен в этом, Леонид Ильич. Это и мое личное мнение, и убеждение заместителя министра обороны генерала Павловского, который был направлен с инспекцией в Афганистан и находился там длительное время. Сами справятся. Наши войска вводить не следует.

— Но почему? — озадаченно обвел глазами присутствующих генсек. Он явно не ожидал такого поворота, ведь все последние дни ему только и твердили о том, что дело революции в Афганистане висит на волоске. А еще ему когда-то говорили, что Горелов — боевой генерал, десантник, участник успешного подавления контрреволюции в Чехословакии. От Горелова он явно не ожидал такого «миротворческого» доклада.