Смертоносный вирус «А». Кто «заразил» СССР Афганской войной

Лев Николаевич был не из «паркетных» генералов. Фронтовик, десантник, он постигал военную науку на поле боя, послужил в дальних гарнизонах, знал, почем фунт лиха. 511 прыжков с парашютом! Вся грудь в орденах. Командуя десантной дивизией, участвовал в 1968-м во вторжении в Чехословакию, о чем, кстати, вспоминать не любил и всегда досадливо морщился, когда его спрашивали об этом. Семь лет спустя Горелов, тогда заместитель командующего 14-й армией, был неожиданно вызван телеграммой в Генштаб. Его принял сам начальник ГШ маршал Куликов: «Мы назначаем вас главным военным советником в Афганистане. Это связано с тем, что Советский Союз увеличивает там свое военное присутствие, расширяет масштабы военной помощи. Сосредоточьтесь на подготовке офицерского состава. И — никакой политики! — маршал вышел из-за стола, прошелся по просторному кабинету, бросил взгляд на приставной столик с двумя дюжинами разнокалиберных телефонов. — Обстановка в Афганистане только на первый взгляд простая. Если же поглубже копнуть, то очень интересные процессы выяснятся. Местных офицеров тянут в разные стороны — президент Дауд хочет иметь их своими сторонниками, у местных коммунистов на них свои виды. Ну, вы там на месте разберетесь».

Президент Дауд принял Горелова сразу по его прибытии в Кабул. Представил генерала высшему афганскому командованию, пожелал успехов. Ему выделили просторную квартиру в Микрорайоне, дали машину, предоставили переводчика.

Лев Николаевич знал о существовании НДПА, но, помня совет маршала Куликова, старался быть в стороне от разговоров о политике. И своих офицеров настраивал так же. Большинство военных консультантов — а их к тому времени в Афганистане было за 300 человек — даже не догадывались о том, что в недрах афганского общества зреет какая-то разрушительная революционная сила.

Работы у Горелова и его людей хватало. Афганские военные умели хорошо маршировать на парадах, но вот по части боевой подготовки, владения современным оружием, тактики они выглядели откровенно слабыми. Пришлось нашим советникам начинать с азов: посадили своих подсоветных за учебники, вывели в поле на учения — полковые, дивизионные, армейские. Кроме того, приходилось заниматься такими рутинными делами, как обустройство войск. Наши офицеры, попадая в Афганистан, с изумлением видели, что никаких даже элементарных казарм в армии нет, солдаты спят на полу или на земле, пищу готовят на кострах, едят что попало. Обычным делом был мордобой: офицеру ничего не стоило засветить кулаком в лицо солдату. Впрочем, и младшим офицерам тоже доставалось, их охотно поколачивали полковники и генералы.

На 19 апреля в посольстве было назначено традиционное «профсоюзное» собрание — так за рубежом в целях маскировки именовались партийные собрания. Военные советники загрузились в два автобуса, сам Горелов и его замы сели в «Волгу» и отправились из Микрорайона на проспект Дар-уль-Аман, то есть на другой конец афганской столицы. На полпути их колонна встретила огромную демонстрацию. Тысячи людей шли в центр Кабула, размахивая флагами и возбужденно выкрикивая какие-то лозунги. С трудом советникам удалось пробиться к посольству.

На собрании в числе первых выступил посол, который объяснил, что убит главный идеолог левых из фракции «парчам» Мир Акбар Хайбар. Демонстранты обвиняют в убийстве правительство, но у нас, сказал Пузанов, есть сведения о том, что Хайбар стал жертвой интриг внутри самой Народно-демократической партии. Возможно, его убрали халькисты. С какой целью? А вот тут, товарищи, надо подумать…

27 апреля генерал Горелов с утра покинул свой штаб, расположенный в Микрорайоне, и направился в советское посольство, где у него тоже был небольшой аппарат. Накануне он получил тревожные сигналы от ряда наших военных советников: в некоторых частях кабульского гарнизона происходит явная буза. Творится что-то неладное. Появились подозрительные люди, типа — агитаторы, подбивают офицеров принять участие в каких-то беспорядках. Вечером от афганцев поступила информация: арестованы все главные руководители НДПА. Тревожно было на душе у генерала. Предчувствие надвигающихся грозных событий носилось в воздухе. Надо бы с посольскими посоветоваться.

По дороге Горелов встретил колонну танков, направлявшуюся к центру города. Странно, заволновался генерал, куда это они собрались? По утвержденному плану на сегодня были запланированы командно-штабные учения на местности, но что танкам делать в центре столицы? Очень странно.

Едва добравшись до посольства, Горелов сразу пригласил к себе начальника штаба своего аппарата полковника Ступко.

— Почему танки в городе? Чей приказ?

— Не могу знать, — отрапортовал полковник, который совсем недавно прибыл в Кабул и еще плохо ориентировался в местной обстановке.

— А вы узнайте, — поморщился генерал. — Это ваша обязанность. Что докладывают наши товарищи из афганских частей?

Ступко замялся. Три пота с него сошло.