Смертоносный всадник

– Роулари была моей подругой на протяжении тысячи лет. Я всегда предупреждал её, чтобы держалась от меня подальше, когда на меня влияла смерть, но она считала, что я ей не наврежу.

– Те люди… ты… – она не смогла продолжить.

– А ты как думаешь?

Реган сосредоточилась на лице Танатоса, ища намёки в суровых чертах его подбородка, жестких линиях губ, скрытой тьме его глаз, но не было ничего, чтобы дало ей ответы.

– Откровенно говоря, я не знаю что думать.

Одновременно у нее заурчало в животе и ребенок пнул ножкой, напоминая, что она должна покормить их обоих, несмотря на то, что уже не хотела есть. Зная через что пришлось пройти Танатосу… и кое что благодаря ей, делало все еду немного безвкусной.

Он ничего не сказал и ее разум вернулся к ужасам, свидетельницей которых она стала через его татуировку.

– Как ты со всем этим живешь? Со всем, что ты видел? Как ты смог остаться в здравом рассудке?

– Я много читаю. – Он поднял книгу, лежавшую у него на груди. – Это занимает мой разум. А когда я не читаю, то занимаюсь поиском более старинных книг.

– Таких как?

Его длинные, красивые пальцы прошлись по книжному переплету и может это прозвучит жалко, но она ревновала его к книге.

– Я рыскал по Земле и Шеулу в поисках всего, что касается Лилит и Энриета. – Он аккуратно положил книгу на столик рядом с креслом. – Это вторая из трех летописей суккубов, в которой говорится, что у Лилит существовала сестра. У меня нет третьей книги. Я охотился за ней на протяжении веков. Понимаешь? Постоянно занимаю себя. Как и ты, я всегда работаю.

Странно, что они оба заполняли свое время, гоняясь за демонами. Сейчас она была не совсем в той форме, чтобы охотиться, но возможно могла что-то сделать для него. Ей нужно было позвонить Кинану.

– Так значит чтение и охота за книгами держит тебя в здравом рассудке? После всего что ты видел?

Его руки опустились на ее плечи, поразив ее. Как он мог двигаться так быстро и бесшумно? Она примерзла к полу, и от страха все мышцы сотрясала дрожь. Она не думала, что он причинит ей боль, не физическую, но его слова могли быть острее, чем любой клинок.

– Нет. Именно поэтому у меня есть татуировки. Когда тату наносятся на мою кожу, вместе с ними запечатлеваются и самые сильные эмоции.

– Так значит эмоции стираются?

– Не стираются. Ослабевают. Но я все равно все помню.

Давай поговорим о твоих альтернативных методах терапии.

– Это обман, ты ведь понимаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Всем нам приходится жить с тем, что мы делали и тем, что видели. Из этого мы учимся. Как можно учится, если твои чувства стерты?

– Я учусь. Поверь мне, учусь. – Он опустил руки. – Или ты думаешь, что я живу у черта на куличках, потому что люблю снег?

– Ну, тогда, наверное, тебе стоило отыскать свою татуировщицу и избавиться от того, что мы сделали в ночь свадьбы Лимос.

– Поверь, это следующее в списке. – Повернувшись, Тан направился к двери, но Реган схватила его за руку.

– Серьезно? – Она чувствовала себя так словно получила удар, который заставил ее онеметь.

– Думал ты будешь счастлива, если всё о наших отношениях будет приглушено.

Если бы Реган была умней, то да, была бы счастлива. Но она никогда не выбирала легкий путь.

– Мы должны разобраться во всем, Всадник. И сделать это естественным путем, а не через какой-то искусственный обман.

– И зачем нам это делать?

– Потому что, нравиться тебе или нет, этот ребенок навеки нас связал.

– Ребенок, которого ты собралась отдать. Младенец, которого ты не хочешь.

– Черт тебя подери, Танатос, – отрезала она. – Ты то сам хочешь это дитя? Если бы мы пришли к тебе и попросили сделать мне ребенка, что бы ты ответил?

Тан повернулся к ней.

– Я бы согласился, – рявкнул он. – Секс был вне вопроса, учитывая, во что я верил на счет своей Печати, но сейчас проклятый двадцать первый век. Врачи могли бы это сделать.

– Мы не могли так рисковать. Формулировка в документе была довольно конкретной на счет физического соединения и того факта, что все должно оставаться в тайне. – Теперь они знали, что детали в свитке были подделаны, чтобы обмануть Эгиду и заставить их лишить девственность Тана, но в то время, коллеги Реган отчаянно желали последовать каждой букве. – А если бы ты отказался? Очевидно, что Лимос не могла этого сделать, и мы были чертовски уверены, что Арес не станет изменять Каре, занимаясь со мной сексом.

Танатос зарычал.

– Этого бы не произошло.

– Разве не это я только что сказала?

Его голос стал резким.

– Ты все равно должна была прийти ко мне.

Господи, он такой упертый.

– Мы сделали то, что считали нужным. На кону была судьба всего гребаного мира.

Он нахмурился.

– Значит цель оправдывает средства. Нужды многих перевешивают потребности нескольких, как сказал бы Спок

[18]

.

– В этом случае да. – Реган обняла себя руками, чувствуя холод несмотря на тепло от огня. – Но не думай, что я ни о чем не жалею. Некоторые из нас не могут очистить эмоции с помощью татуировки. Нам надо поговорить.

Тан еще больше нахмурился.