Смешение судеб (СИ)

Да с ума он сейчас сходит, а не думает! призналась она. Надо будет после нашего разговора его посетить, и успокоить. Мне кажется, он считает, что ирлинг первым делом затащил тебя в постель и теперь на стенку лезет от ревности.

Он был не далёк от истины. Крон планировал провести со мной ночь и завтра же объявить меня своей Кьяри.

Удивляюсь, как тебе удалось заставить его пойти на это соглашение?

Сама не пойму Казалось уже надеяться не на что и он меня сломал, как в самый последний момент он остановился и заговорил о том, что ему нужна я и надежда на взаимность.

Я же говорю любит, — вздохнула Веста. Будь ему нужен лишь наследник, он бы не церемонился.

Веста, от этого не легче! С ним я себя как канатоходец чувствую, боясь сделать неверный шаг. Да ещё это ухаживание

Ты сможешь удержать его на расстоянии?

А есть варианты? невесело хмыкнула я. Мне придётся каким‑то образом его убедить, что я вижу в нём мужчину, на чувства которого смогу в будущем ответить.

От всей этой ситуации было противно. Притворство не являлось моей сильной стороной, а уж в отношениях тем более. Мне понадобятся все мои моральные силы и выдержка, чтобы не сорваться и не озвучить правду. С другой стороны, почему я должна чувствовать себя обманщицей? Я борюсь за спокойную жизнь с Шерриданом. Почему мужчинам можно играть с нами, используя власть и не самые честные методы, а нам нельзя что ли? В первую очередь буду думать о собственной семье и нашем будущем!

Я справлюсь! уже уверенно произнесла я. Ты главное поговори с Шерриданом и скажи, что я его очень люблю.

Мы ещё разговаривали с Вестой, когда я почувствовала, что меня утягивает. «Цирбис призвал духов из нижних миров слишком много сил на связь до встречи», — донеслось до меня, и я провалилась в обычный сон без сновидений.

Глава 10

В эту ночь не только Шерридан, но и Марияна не могла уснуть, переполненная впечатлениями дня. Похищение невестки на её глазах, слова сына и чувство, что жизнь кончена, сменились удивлением от поведения Сэмюэльсона и полной растерянностью.

Как вихрь он ворвался в её жизнь, самовольно взяв на себя право распоряжаться ею и она не знала, как к этому относиться. Когда она собрала вещи и была готова к отъезду, он сказал, чтобы она не брала с собой слуг, он сам проводит её в поместье.

А как же сопровождение? Разве можно ей оставаться наедине с мужчиной, который не является её родственником?! Как же её репутация? Когда она озвучила свои мысли, то он лишь улыбнулся и сообщил, что если она переживает, что её репутация пострадает, то он может хоть сейчас на ней жениться. И пока она хватала ртом воздух, не находя достойного ответа, он спокойно усадил её в карету и сам сел следом. При этом у неё возникло стойкое ощущение, что её похищают.

Поместье поразило её как красотой архитектуры, так и красотой природы, но даже навскидку было заметно, что не хватает ухоженности. Чуть смутившись, Сэмюэльсон заметил, что редко здесь появляется, а потом коварно сообщил, что будет рад, если она поможет приструнить слуг и возьмёт руководство ими в свои руки.

Не успела она хоть немного прийти в себя после такого заявления, как Сэмюэльсон оставил её. Извинился за то, что ему надо разобраться с делами и приказал слугам беспрекословно слушаться её. Слуги и она проводили его одинаково растерянными взглядами.

Что ж, переодевшись, Марияна решила осмотреться и надолго пропала в комнате, оборудованной под студию, куда случайно забрела. Там был мольберт и краски. Когда‑то давно она довольно хорошо рисовала, но с годами забросила былое увлечение. Сейчас же, при виде мольберта, у неё возникло чувство, как будто она встретила старого друга. Руки сами потянулись к краскам? и она потеряла счёт времени. Это помогло ей выкинуть из головы тревожащие мысли и забыть обо всём.

К вечеру вернулся Сэмюэльсон, и они поужинали. Вдвоём. Наедине. Это было настолько непривычно, Марияна и не помнила, когда она в последний раз оставалась с мужчиной наедине. Это заставляло её сосредоточиться на собеседнике, подмечать самые незначительные мелочи. Как появляется в его глазах задумчивый огонёк, когда он рассказывает ей историю этого поместья, как неожиданно становится тепло от его улыбки, предназначенной ей. Его лицо притягивало её. Глаза, в которых светился ум и сила, лучики морщин в уголках глаз, когда он улыбался, его губы

Марияна поймала себя на том, что непозволительно долго рассматривает его губы и Сэмюэльсон уже некоторое время молчит.

Я хочу нарисовать вас, — неожиданно произнесла она и тут же испугалась, что это не к месту прозвучало. Не в её правилах забывать о манерах.

Она уже хотела взять свои слова обратно, когда прозвучало: — «Буду счастлив». И что‑то такое было в его глазах, что заставило её смутиться, и что не давало ей уснуть теперь. Она перебирала в памяти, как он провёл её до дверей комнаты, как поцеловал руку, задержав в своих тёплых руках.