Смешная русская история (статьи)

В своей книге я много данных приводил о различных подделках истории, но этих там нет, поэтому не могу удержаться. Чем больше мы узнаем о подделках официальной истории, тем быстрее задумаемся. Демин пишет: «Первоначальный текст Несторовой летописи испорчен и во многих других местах (первое место – изъятие 10 лет Вещего Олега правления), но именно здесь удается схватить позднейшего «правщика» за руку. Ибо мало ему было вырезать подчистую рассказ о 21 годе правления Олега и подчистить остальные, так нет – после сообщения о гибели князя «от змеи» (критика есть, но длинная) он вдруг вставляет обширный текст, не имеющий совершенно никакого отношения к русской истории. При жесточайшем дефиците пергамента, на котором писали летописцы, незваный редактор вдруг вставляет поучительную историю …»

Или вот такой опус: «И данное повествование Нестору уже не принадлежит; оно было механически добавлено при последующей обработке исходного текста и есть только в Ипатьевской летописи (а в Лаврентьевской нет). Вся история с ослеплением Василька по стилю напоминает, скорее, протокол допроса… Но вместо каких подробностей появился сей протокол? – вот в чем вопрос. Изъятое из Несторовой летописи безвозвратно утеряно. Все последующие добавления сделаны чужой рукой, так или иначе связаны с восхвалением Владимира Мономаха… Что же касается благих деяний и помыслов, то их можно суммировать в некотором эссе, назвать «Поучением» и как бы невзначай вставить в «Повесть временных лет: пускай доверчивые потомки считают, что обширная вставка принадлежит самому Нестору».

«Операция по «улучшению» летописи получилась, однако, топорной: «Поучение Владимира Мономаха» вставили самым несуразным образом, поместив его безо всякой логики между Несторовыми размышлениями о происхождении половцев и одним из самых загадочных фрагментов «Повести временных лет» – рассказом новгородца Гюряты Роговича о подземных обитателях Югорской земли на Крайнем Севере. Соственноручные же записи Нестора обрываются на дате 11 февраля 1110 года – причем неожиданно: Нестор сообщает о появлении над Печерским монастырем грозного знамения… и – конец.

Вот поэтому–то и приходится при восстановлении событий истории верить не летописям, а здравому смыслу из них вытекающему, отбрасывая одни сведения и интерпретируя другие по–новому. Например, надо доискиваться причины того, почему последние десять лет правления Вещего Олега вычеркнуты из истории. Или возьмем Вдадимира Красное Солнышко, он же Мономах и Креститель Руси. Он же восхвален в нашей истории больше некуда. Но! «Когда Владимир вероломно умертвил старшего брата Ярополка, первое же, что он сделал, согласно повествованию летописца, это овладел вдовой великого киевского князя, красавицей гречанкой (греки – это евреи – мое). «И была она беременна, и родился от нее Святополк, — сообщает далее «Повесть временных лет», подчеркивая изначальность каиновой печати, наложенной на будущего убийцу святых мучеников Бориса и Глеба. Из сообщений летописца неясно также, была ли гречанка уже беременна, когда стала наложницей Владимира (и тогда Святополк Окаянный – не родной ли его сын), или зачала во грехе будущее «исчадие ада» русской истории».

Совершенно непонятна нам сегодня та ожесточенность смертельной борьбы русских князей между собой: отец на сына, сын на отца, брат на брата. «По мере разрастания Рюрикова гнезда все больше и больше появлялось обиженных и ущемленных изгоев, которые считали себя достойными лучшей доли, и вступали в непримиримую борьбу с более удачливыми конкурентами. Сильные и умные в конце концов побеждали. <…> Наибольшую активность в борьбе за великокняжеский престол проявил шестой сын Владимира Мономаха Юрий, прозванный Долгоруким».

Когда все это читаешь в русской истории, волосы становятся дыбом. Столько жестокости проявляет между собой ближайшая родня, так она ненавидит друг друга. Но этого не может быть среди родни, думаем мы, сравнивая историю со своими впечатлениями от жизни. А нам внушают, дескать, у вас и делить нечего, а тут царства–государства. Мы вроде начинаем верить, совершенно не обращая внимания на то обстоятельство, что в современных богатейших семьях Опенгеймеров, Рокфеллеров, Кеннеди и так далее ничего подобного нет. Нам же скажут сразу же, если мы вновь засомневаемся, нравы, видите ли, не те ныне. И мы опять верим. А что нынешним историкам сказать? Они же как данное принимают вранье историков предшествующих.