Смешное имя (СИ)

   - Я знал твоё имя, я знаю имена всех людей в этом городе. Потому что я - го-ро-до-вой, - последнее его слово чеканным слогом рассекло воздух, так опытный плотник вбивает решающий гвоздь.

   Лиза отняла руку от губ, её лицо неожиданно очистилось от эмоций, зато взгляд стал выразительно надменным.

   - Да, конечно, городовой, - передразнила она. - Предельно ясно - го-ро-до-вой. А не твой ли этот несчастный пёсик, городовой? - снова кивнула в сторону вполне мирно спящего лохмача.

   Впору было только удивляться, как могут сказанные столь безучастным тоном глупейшие слова звучать так убедительно. Спасибо ещё, что пальцем у виска не покрутила в довесок. Лиза отвернулась от ШишТы и направилась к выходу из сквера. Нарочито прямая, стройным чеканным шагом, только оттого она выглядела совсем худенькой нескладёхой и, почему-то, ещё беззащитнее.

   "Вот ты ж, ёж ты ж", - по-отцовски выругался про себя ШишТа. - "А где благодарность за спасение?" - он понимал, что злится и закипает беспричинно, и это ещё больше раздражало. - "Да ну её..."

   Но и отступать не собирался. ШишТа нахмурился, ведь определённо чуял, что нельзя отставать от девчонки и говорить ей надо правду. Непонятно пока зачем, но вот надо и всё. Догнал.

   - Всё-таки провожу, - сказал, не нуждаясь в ответе, а просто чтобы что-то сказать.

   - Как тебя зовут? - спросила она тем же бесчувственным тоном.

   - ШишТа, но тебе по-человечески можно просто Ши, - сказал и закусил губу. Стоило или нет говорить правду?

   - Странное имя.

   - Знаю, - огрызнулся спонтанно, - смешное.

   - Вовсе нет... - в голосе Лизы послышалась фальшь, и по лицу, ну не умела она долго прятать эмоций, скользнула усмешка.

   - Ага, - продолжил заводиться ШишТа и от того зачастил, - Баба-Яга или Дед-Мороз для лесных - не смешно? Всех нас скопом нечистью обозвать, сказок дурацких насочинять и бояться - не смешно? А вот ШишТа, для городового, - смешно! Имя, между прочим, не выбирают, подлинное имя по праву крови достаётся.

   - Да-да, для городового? - бесцеремонно перебила Лиза.

   - Да, - ШишТа прямо таки физически ощутил, как у него вместе с нервным румянцем выступает раздражение на лице, но остановиться уже не мог. - ШишингаТа, моя прабабка, - знатная ведунья, между прочим, была, а Та - древнейшая ветвь всего рода.

   Он злился, конечно, не на Лизу. Вот ещё, не пристало городовому тратить сильные чувства на обычных людей. Но, какого чёрта, ему что ли не может всё опостылеть в этой жизни. Вот с какой стати, например, эта надменная девчонка подвернулась ему под руку именно сейчас, когда и так тошно - ни своих, ни чужих видеть не хочется. А теперь ещё и разбирайся с задавакой, что с ней не так, чуйка-то городовая предательски диктует - назревает что-то неладное, тут ему сейчас, городовому, место.

   - Спасибо, что проводил, - Лиза остановилась. За тщательно сохраняемым в голосе равнодушием трудно было понять - насколько она слушала и слышала ли вообще его последние слова, но посмотрела в глаза открыто и по-доброму, кажется и не заметив глупого раздражения ШишТы. Или сделала вид, что не заметила. - Мне тут близко, сама добегу.

   Пока городовой соображал, что сказать, Лиза уверенно шагнула прочь.

   "Кретин, она же ничегошеньки не поняла, заморочил человеку голову". ШишТа сосредоточенно огляделся по сторонам, потянулся по ветру носом, словно по запаху можно было определить, чего и с какой стороны ждать. А пахло обыкновенно: всё ещё неостывшим городским асфальтом и совсем чуть-чуть вечерней свежестью, и зрелой июньской листвой.

   Городовой упрямо шагнул вслед за Лизой. За разговором они довольно далеко отошли от сквера. Впереди маячила слабо освещённая и безлюдная детская площадка, но вначале им предстояло пересечь узкую неухоженную канаву - очередной коммуникационный городской недодел. Через неё пролегала самостийная дощатая дорожка. На дне справа чёрным нутром зияла, то ли брошенная, то ли специально приготовленная для чего-то, огромная бетонная труба.

   ШишТа ускорился, почти догнав беглянку. "Пёс, это с одной стороны хорошо, ведь не станут же Ри из-за какой-то девчонки искажать пространство..." - едва подумал, и тут началось... Детская площадка впереди картинно вспыхнула красками, словно обрела внутреннюю подсветку. Но получила не яркую цветастость присущую таким сооружениям днём, а режущую глаза холодность исключительно синих и красных тонов. Простенькие формы детских конструкций неестественно заострились, гранёными теперь казались даже, что ни на есть, круглые элементы качелей, лестниц, домиков. За пределами площадки, напротив, сгустились сумерки.

   В воздухе вдруг родилось архаичное движение - словно тысячи микроскопических вихрей закружились вокруг. Щёлкающие металлом звуки всколыхнули тишину. ШишТа ощутил холодок страха в затылке, и не увидел, но почуял, как проявляются очертания чудовища за спиной.

   - Сюда, в трубу! - заорал он.