Смятый лепесток

– Не трудись, я сам немного отсяду, – усмехнулся с ноткой сарказма, тяжело вздохнув. – Ты молодец, всё так здорово… Я бы в жизни не додумался устроить такое во дворе и в таких масштабах…

– Они же дети, ажиотаж такого типа для них – самое запоминающееся.

– Аль, – я в этот момент следила за Мией, и от данного обращения непроизвольно затаила дыхание, пытаясь не подать виду, как удивлена, – Лена сказала, ты хочешь выйти на работу, и решаешь вопрос с детским садом.

Ох уж эта Лена!

Поворачиваюсь к нему, поскольку продолжать сидеть спиной уже не очень красиво. В полумраке надвигающихся сумерек его васильковые глаза кажутся таинственными льдинками.

– Да, мне сделали предложение выйти на полную ставку в кафе, которое скоро откроется.

– Почему ты мне не сказала? Почему не делишься важными событиями?

– Что, прости? Я должна с тобой делиться своей личной жизнью? – опешила, нахмурившись.

– Да не о том я, Алина, – цокает, упрекая, – непросто с тобой… Перемены в твоей личной жизни влекут перемены и в жизни Мии. Я хочу помогать. Понимаешь? По-мо-гать. Вообще-то, у меня по контракту стопроцентная оплата содержания ребенка в муниципальных детских садах. И вполне себе неплохие связи. Я могу решить этот вопрос. Нет, не так – я настаиваю, что этот вопрос должен решить я.

Слежу за тем, как выгибается его левая бровь, совершенно нахально демонстрируя решимость. Мол, ну что, возражения будут?

– Да? – немного теряюсь от такого напора.

– Да, Аль.

Я так привыкла к самостоятельности за этот период, что не нахожусь с ответом. Это странно, что чужой мне мужчина предлагает облегчить груз повседневности… Но…это мне он – чужой мужчина. Для Мии теперь – любимый и неповторимый папа. Поэтому, да, черт возьми. Почему бы и…да?

– Хорошо, это действительно будет здорово. Спасибо.

Мне показалось, или он вздохнул с облегчением?

– Отлично. И ещё кое-что. Прежде чем наша дочь пойдет в детский сад, я хочу привести в порядок её документы. Моя фамилия. Моё отчество.

«Наша дочь» уже меня оглушает. А последние фразы добивают.

Я застываю, открывая и закрывая рот. Стойкое ощущение, что больше не контролирую ситуацию. Дмитрий четко и целенаправленно помечает свою территорию. Которой ранее я «правила» безраздельно. И внутри меня растет, уже давит, вопит протест…

Включаются фонари. Неожиданно. Первые несколько секунд жмурюсь от яркого света, потом на автомате поворачиваюсь и проверяю, что происходит на празднике. И ловлю взгляд Яны… Его жена не скрывает интереса. И я непроизвольно ежусь, осознав, как ей трудно в таких обстоятельствах. Решая поскорее закончить разговор и отвести от нас обоих какие-либо подозрения, вскакиваю и резюмирую:

– В принципе, не думаю, что это так важно…

– Издеваешься? – выдает потрясенно с придыханием.

Я резко вскидываю голову, и наши глаза встречаются. Вижу затаившуюся в голубизне угрозу, которая приправлена каким-то свирепым отчаянием. Чувствует, что доверять я ему всё равно до конца не смогу, сколько бы ни пытался сблизиться. Но, Боже, этот мужчина, правда, показал себя безукоризненным отцом…

– Хорошо. Перед поступлением в сад, займемся и этим.

На миг его веки опускаются. Я успеваю заметить в них долю растерянности и искренней радости, но, когда он их распахивает, там остается только циничный триумф. Какая сложная личность.

– Я пойду к детям, – оповещаю и разворачиваюсь.

Ощущаю. Я ощущаю взор на спине. Веду плечами, словно пытаясь сбросить эту ненужную тяжесть. И первым делом подхожу к Яне:

– Спасибо ещё раз, что пришла. И за подарок тоже. Мне очень приятно, и я осознаю, как это для тебя непросто.

– Всё в порядке. Мия – очаровательная малышка. И я уже в том возрасте, когда удары судьбы надо принимать достойно и без лишней суматохи. Это жизнь, и всё бывает. По крайне мере, – переходит на доверительный шепот, – я именно этим себя и утешаю.

– Я тоже, – выходит у меня слегка мрачно, даже сдавленно.

Не могу же я просить прощения за то, что происходит? У меня нет такого желания. И я не призывала её мужа к действиям. Мне и до него было прекрасно. Причем, прекраснее, чем сейчас.

Остаток вечера проходит без казусов, все удовлетворены, улыбаются. Ужасно хочу снять с себя платье и завалиться спать. Но вместо этого, когда уходят последние гости, меняю туфли на кроссовки и иду убирать образовавшийся бедлам.

– Хорош, скотина, – протягивает Лена, провожая взглядом удаляющегося Дмитрия, которого в машине ждала жена, – задница просто шик…

– Только задница? – подкалывает Гузель, сдергивая мишуру и посмеиваясь. – Больше ничего не рассмотрела?

– А еще скромницей считаешься! Фу на тебя, Зеля. Фу!

Лена принимает вид оскорбленной невинности, приступая к уборке стола. Через минуту не выдерживает накала и надрывно выдает:

– Боже, Алинка, как ты можешь быть настолько равнодушной?! Да твой авиатор – ходячий секс!

Мученически вздыхаю, возведя глаза к темному небу: