Смятый лепесток

Оказавшись передо мной, обеими ладонями бьет по моей диафрагме, потом еще раз. И ещё. Шипит. Скалится. Шумно сопит. Пытается сдвинуть меня, но сил на это у неё точно не хватит. И поэтому отчаянно кричит, и я вижу, как по щекам её начинают течь слезы.

– Как ты смеешь?! Ты, монстр во плоти, потерявший людской лик! Ты! Обвиняешь меня в чем-то? Строишь догадки? Никак не успокоишься? Мало было того, что физически меня сломил, так ещё и морально хочешь?!

– Аль… – голос мой звучит потерянно.

– Не утруждайся! Ты во всём ошибся! Представь себе, даже облагородил моего отца такой версией со ссылкой в пригород! Увы, он ничем не лучше тебя! Потому что, когда я, спасшись и сохранив жизнь себе и ребенку, которого ты хотел убить из мести, вернулась домой, меня поджидал сюрприз! Папа понял, что я беременна и без церемоний записал на аборт! От одного убийцы я попала в лапы к другому! Даже не знаю, кто из вас хуже, честное слово! Никому не было дела до меня. Ни разу! И я сбежала! Сама! Сбежала! Подальше от зверья!

И колотит по мне, колотит. Воет, захлебывается. А я стою, приросший к полу. Точно омертвевший. Получивший то, что хотел. Но абсолютно не готовый, оказывается. Сердце рвется за пределы бренного тела, тарабанит по ребрам, бьется в панике. Ему больно. Адски. Больно за неё…

Я очнулся и сгреб её в охапку. Что мне эти удары? Не из-за них. Мне просто жизненно необходимо было почувствовать живую, уязвимую, хрупкую Алю. А она начала брыкаться рьянее. И чем сильнее пыталась вырваться, тем крепче я прижимал к себе. В конечном итоге она сдалась и обмякла в моих руках. Продолжала дрожать от разрушающей горечи, которая прогнула её сейчас из-за моих обвинений.

– Расскажи мне, девочка, расскажи… Расскажи всё… – шепчу, как в трансе ей на ухо.

Алина истошно кричит и снова пытается меня ударить. Я готов всё стерпеть, лишь бы не остановилась на полпути. Пошла до конца и выговорилась. Так нельзя жить.

Медленно бреду с ней вместе к кровати, опускаемся на неё в обнимку. Глажу девушку по спине, сам ощущая чудовищные спазмы в горле. Выворачивает жёстко.

– Пожалуйста, поговори со мной…

Думаю, дело не в том, что я попросил. Просто пришло время, и ей действительно следовало сбросить часть груза. Алина заговорила. А я превращался в каменное изваяние с каждым произнесенным словом. О том, как оставляла за собой прошлое, как отправилась в Москву, как уничтожила настоящую личность, как вернулась, приобрела квартиру, благодаря сбережениям и украшениям матери, как справлялась одна, пока у неё не появились друзья. Я спрашивал, как к родной дочери можно отнестись так равнодушно? Она отвечала, что никогда не интересовала своих родителей. Это выбило остатки выдержки из меня.

Я вырос в обычной, но любящей семье. Мне чуждо проявление безразличия к собственному ребенку. Я этого не понимаю. Я в ярости. Я хочу помочь этой беззащитной девочке, притаившейся внутри железной леди.

Конечно, она поведала не всё. Это лишь вершина айсберга. Обогнула тему Сони и…своего изнасилования. Иссякла.

Не знаю, как это вышло, но мы заснули на этой кровати, и во сне я продолжал крепко прижимать её к себе. Наверное, сказалось утомление. Нервный срыв. Беспокойная ночь.

Когда открыл глаза, в комнате уже было темно. Но это не помешало мне почувствовать тяжесть крохотного тела, примостившегося прямо сверху на нас с Алиной. Мия лежала преимущественно на моем боку, ручками обнимая обоих родителей. А в лицо мне упирались лапки её любимой игрушки – смешного пингвина. Несмотря на то, что всё затекло и ныло, я не хотел менять позу.

В данную секунду я был невероятно умиротворен.

И этот факт озадачивал.

Впервые за последние годы я ощущал что-то сродни гармонии.

И мне чертовски нравилась такая картина.

Сознание на этой мысли снова своевременно отключилось…

Глава 18

– Обалдеть, она реально плавает, как рыбка… – отец восторженно улыбался, соорудив из ладони козырек, чтобы защититься от солнца.

Я бесконечно счастлив, что родители ожили буквально за сутки. Новость о внучке изначально повергла их в шок. А когда я показывал фотографии, они потеряли дар речи. И от вчерашней встречи я ждал, чего угодно. Благо, всё прошло успешно. Если опустить инцидент с Алиной… Которая, проснувшись в моих объятиях, округлила глаза в ужасе, а затем вскочила, чуть не сбросив Мию, которую не заметила, слишком увлеченная моей натурой, так ненавистной ей. После – и вовсе сделала вид, что ничего не было.

Что ж.

Отрываюсь от мангала и, щурясь, вглядываюсь вдаль. Дочь плавает почти на мели, нарезая круги вокруг стоящей в воде бабушки, задорно смеющейся и делающей вид, что не может поймать ту. А на приличной глубине показывается темный купальник Алины. Вот это и есть настоящая рыба. Замираю на мгновение, любуясь.

Поездка на море была запланирована заранее, я предупреждал, чтобы она захватила с собой купальники обеим. Люблю этот дикий пляж, чуть дальше небольшой лесок, настоящее лоно природы. Хотелось привезти их сюда, устроить пикник, как это делал для нас отец. Странно, что этот девственный островок не тронула лапа цивилизации.