Smirnskiy_Posle_Gomera

меч свой отвел Диомед, чтобы старец с мольбою последней

к мужу могучему время имел бы теперь обратиться.

190

Страхом великим охвачен, вскричал тут поспешно троянец:

«Вот, пред тобою стою на коленях я, кто бы ты ни был

из аргивян многомощных! Даруй же прощение старцу! <…>

Яростный гнев свой сдержи. Ведь великую славу герою

юных и сильных мужей в поединке убийство приносит!

195 Старца убийце себе похвалы от людей не дождаться!

Не на меня — на младых поднимай свои длани героев,

если желаешь и сам до преклонных годов дотянуть ты!»

Так на слова отвечал ему отпрыск Тидея могучий:

«Старец, дожить полагаю и верно до лет я преклонных,

200 но пока сила ещё остается в руках, ни единый

враг от меня не спасется: к Аиду любого отправлю:

ибо достойному мужу врагов убивать подобает!»

С речью такою несчастного в горло мечем беспощадным

грозный герой поразил, где для смертных с потоками крови

205 путь до погибели злой открывается самый короткий.

Тотчас настигла троянца жестокая участь — погибнуть

от Диомеда руки. А Тидея наследник на прочих

бросился сразу врагов, преисполненный силой великой.

Быстро Абанта поверг он, затем, острием дотянувшись,

210 славного Эврикоонта сразил, Перимнестора чадо.

Дамасторида убил Агамемнон, Дейопита — Мегес,

Амфимедонта — Аякс, а критян предводитель — Миманта.

Сын же Ахилла Паммона, подобного богу, на гибель

жалом копейным обрек, да спешивших навстречу Полита

215 и Антифонта-героя, Приама сынов злополучных.

Следом за тем богоравного наземь поверг Агенора.

И одного за другим убивал он героев троянских –

чёрная гибель везде обречённых на смерть поджидала.

Силой отца наделённый, неистово бился с врагами

220 яростный муж и, встречая, троянцев разил без пощады.

У алтаря Оградителя-Зевса Пелида наследник

встретил владыку врагов, повелителя Трои Приама.

Тот же, увидев его и признав в нём Ахиллово чадо,

не испугался, с детьми в одно время погибнуть желая.

Квинт Смирнский ПОСЛЕ ГОМЕРА

244

225 Алча пришествия смерти, к ахейцу старик обратился:

«Жалости в сердце не знающий грозного отпрыск Ахилла,

смерть мне скорее пошли! Не щади удручённого горем!

В муке такой не желаю я больше всезрящего Солнца

видеть божественный свет! С убиенными чадами вместе

230 лучше теперь мне погибнуть, забыв о страданиях тяжких

и нестихающем шуме сражений кровавых. О если б

жизни отец твой лишил меня, прежде чем в пламени Трою

вынужден был увидать я, когда за убитого выкуп

Гектора оному нес, от руки его павшего в битве.

235 Керы иное мне спряли. Но ты стариковскою кровью

грозный свой меч напои и Приама избавь от мучений!»

Отпрыск могучий Ахилла в ответ на слова эти молвил:

«С радостью, старец, исполню я то, о чём ты меня просишь!

Между живыми такого врага никогда не оставлю!

240 Ибо дороже, чем жизнь, ничего не бывает для смертных».

С этою речью Приама седую главу отрубил он,

так же легко, как колосья на ниве, иссушенной солнцем,

острым серпом своим жнец в урожайную пору срезает.

Хлюпая, оная вдаль по земле покатилась, от прочих

245 членов трясущихся тела несчастного мужа далече.

В тёмной крови средь убитых тогда распростерся владыка, <…> между иными богатством, потомством и родом славнейший.

Долго не длится людей, на земле обитающих, слава,

но и достойнейшим время с собою бесчестье приносит.

250 Так совершилась судьба его, беды забывшего ныне.

С башни высокой затем аргивяне на землю швырнули

Астианакта, лишивши дыхания жизни младенца,

что из объятий безжалостно вырвали матери бедной

в гневе на Гектора сильном, при жизни ахейскому войску

255 столько вреда причинившего. Семя его ненавидя,

малое чадо они со стены неприступной низвергли,

коему было ещё ничего о войне не известно.

Так же теленка в предгорьях взалкавшие пиршества волки

с края глухое в ответ издающего эхо утеса,

260 от материнской груди оторвав, беззаботно швыряют.

Мать же при зрелище этом о чаде любимом протяжный

стон поднимает, пока не придет к ней иное несчастье

Квинт Смирнский Книга ТРИНАДЦАТАЯ

245

и не настанет пора ей в добычу самой превратиться.

В скорби великой пока о ребенке своем убивалась

265 дочь Ээтиона, оную к пленницам прочим погнали

без промедленья враги. Но про жизни жестоко лишённых

сына, отца и супруга не думать всё время не в силах,

прекрасноногая смерть призывала Ээтионида:

царственной крови скорее в жестоком бою подобает

270 гибель себе обрести, чем у низшего быть под пятою.

Горем терзаема в сердце, взмолилась тогда Андромаха:

«Днесь и мое со стены поскорее низвергните тело!

В пропасть с высокой скалы или пламя горящее бросьте!

Невмоготу выносить мне несчастья великие эти!

275 Славного первым отца беспощадный Пелея наследник

в Фивах священных убил, а затем — знаменитого мужа,

в коем одном лишь отраду доныне душа находила;

малого сына супруг мой в богатых чертогах оставил,

и бесконечно гордилась я чадом на диво прекрасным,

280 но обманула надежды злодейка-Судьба беззаконно.

Полную скорби меня от мучительной жизни избавьте

вы поскорее теперь и за море домой не везите

вместе с иною копья уводимою в полон добычей.

Быть меж людей мне не в радость, когда божество погубило

285 всех моих близких. Одно лишь великое горе отныне