Смог над Азерой

Рекс подошел и нагнулся над нею. Крыса лежала на боку и глядела на него полным муки осмысленным взглядом. Это была, по-видимому, совсем молодая крыса, почти детеныш, а то, что он принял за непропорционально большую голову, оказалось одной из тех многоногих тварей, с которыми ему пришлось воевать за место для ночлега. Тварь эта вцепилась в затылок крысенка своими крючковатыми и, как он понимал, ядовитыми ногами, а загнутым книзу скорпионьим хвостом вонзилась ему в сонную артерию. Помоги мне, просили глаза крысенка, спаси меня, и Рекс, уже зная, что делать, резко прижал скрыпла к телу зверька, не давая ему возможности вытащить из артерии кровососное жало.

Крысенок, помогая, уперся дрожащими ногами в ближайший сталагмит. А Рекс, тщательно следя, чтобы скрыпл не зацепил его ядовитым когтем за обнаженное тело, достал из кармана зажигалку и поднес ее пламя прямо к голове омерзительной твари. Скрыпл дернулся под рукой, пытаясь спрятать глаза. Однако Рекс не давал ему сделать это, и скрыпл, конвульсивно содрогаясь, начал вдруг резко уменьшаться в объеме, впрыскивая назад в крысенка высосанную кровь. Когда скрыпл уменьшился почти до нормальных размеров, Рекс смахнул его с крысенка и мстительно наколол на острую вершину сталагмита.

Рана на шее малыша была чудовищной. Рекс прижал ее пальцем, чтобы тот не истек кровью, и неловко терзал одной рукой карман куртки в поисках бактерицидного пластыря. К счастью, пластырь лежал сверху, и только это спасло их обоих от неминуемой смерти. Рекс уже залепил крысенку рану, когда что-то с силой шлепнулось ему на затылок и завозилось, заскреблось на шее, дергая и терзая капюшон куртки. Рекс машинально смахнул это нечто рукою, к счастью левой.

Когда побоище окончилось, поле боя осталось за Рексом. Но какой ценой! Его левая рука висела как плеть. Любое движение отзывалось в ней нестерпимой болью. В правой он сжимал практически бесполезный теперь игломет, поскольку в его магазине осталось всего лишь несколько зарядов. Вокруг валялось десятка два истыканных иглами скрыплов. Крысенок лежал, закатив глаза, но был он жив, бока его судорожно вздымались и опадали в такт неровному дыханию.

Рекс вздохнул. Оставить малыша в тоннеле значило обречь его на верную смерть. Осторожно, стараясь не потревожить больную руку, Рекс поднял его с земли и стал пристраивать за пазухой. Крысенок открыл глаза, вздохнул, и вдруг лизнул его в подбородок. Может быть это и смешно, но Рекс был тронут.

– Ничего, ничего, малыш, – сказал он. – Жить будешь и еще со скрыплами посчитаешься.

Хотя, что он им может сделать? Скрыплы падают на спину жертвы с потолка, впускают парализующий яд и спокойно выпивают из нее всю кровь, и ведь не пошевелишься, спасение от боли только в неподвижности… Рекс поспешно обшарил фонариком свод тоннеля над головой, нет, чисто, твари были, очевидно, способными учениками. И это было очень хорошо. В голове мутилось, его шатало, к горлу подкатывала тошнота. Вряд ли он сейчас смог бы оказать сопротивление чему бы то ни было. Похоже, яд не только парализовал жертву, но и расширял сосуды, чтобы гнусным упырям было легче сосать кровь. Откуда здесь взялись эти твари?.. Рибартон?.. Тетушка?.. Уж, не об этом ли подарке Городу говорили Рексу ее посланцы? Рекс смутно помнил, что о чем-то подобном он читал в дневниках своего знаменитого предка.

Теперь болело уже все тело. Сердце сокращалось судорожными толчками, и каждое сокращение отзывалось волнообразно разбегавшейся по телу болью. Хотелось, не сходя с места, плюхнуться в гнусно чвакавшую под ногами грязь и замереть в неподвижности, чтобы хоть немного уменьшить нестерпимые мучения. Но, как говорится, промедление было смерти подобно. И Рекс зашагал по тоннелю следом за пробежавшей стаей, справедливо полагая, что крысы выведут его к людям.

6

Очевидно, чертов яд был совсем не прост. Во всяком случае, весь дальнейший путь остался в памяти Рекса не слишком отчетливо. Он пролезал в невероятно тесные дыры, куда-то карабкался и даже, вроде бы, с кем-то дрался. Во всяком случае, при очередном просветлении сознания Рекс обнаружил, что магазин игломета опустошен окончательно, а бластер отсутствует.

Рекс кое-как проревизовал ситуацию. Осознал, что из всего внушительного арсенала оружия, которое взял с собою в этот сумасшедший поход, рассчитывать отныне оставалось только на собственные руки. И, сделав это крайне неутешительное для себя умозаключение, вырубился окончательно.

В себя Рекса привела чудовищная боль в руке. Кто-то тряс его за грудь и неразборчиво орал в лицо. Глаза резал яркий до нестерпимости свет. Рекс помотал головой, отгоняя дурноту.