Смоленская земля в IX–XIII вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии

В города деревня продавала кричное железо. О деревенской торговле свидетельствуют, мы говорили, ювелирные изделия, находимые в курганах к востоку от Смоленска (см. выше). Наиболее покупательной способностью обладали деревни в междуречье Болвы, Десны, Угры и Днепра, Днепра и Западной Двины[580].

Социальный состав деревни

Основу смоленской деревни X–XIII вв. составляли, как и во всей Руси, «люди» — лично свободные общинники, которых становилось все менее. Положение их изучено все еще недостаточно[581]. Устав 1136 г. подробно перечисляет податные волости князя. Можно думать, что удаленные от этих центров селения у городища Оковцы (X в.), например, также в верховьях р. Молодой Туд, на притоках рек Межа, Лучеса, Белая, Обша, на верхнем Днепре, на р. Вязьме и т. д., от личной зависимости еще были свободны. Сюда могли внезапно завернуть княжеские вои и обложить жителей данью-контрибуцией, князь даже мог планировать «полюдье» с этих удаленных уголков, но население считало еще себя свободным и уступало лишь силе.

Наши источники упоминают несколько категорий населения. Устав Ростислава называет еще «истужников», которые населяли, помимо других крестьян, 9 погостов Вержавлян Великих: «у Вержавлянех у Великих 9 погостъ, а в тех погостех платит кто же свою дань и передмер истужници по силе, кто что мога»[582]. «Истужники» не встречается в других источниках. А.А. Зимин полагал, что это «быть может, лица, не участвовавшие в общинной раскладке податей», Т.А. Сумникова не дала объяснения этого слова, определив его лишь как существительное[583].

Наименование податного населения княжеских домениальных владений тоже не вполне ясно, как неясно и то, в каких формах получался с них княжеский доход. Л.В. Черепнин отмечал, что смерды княжеских вотчин весьма близки к положению княжеского холопа. «Эксплуатация смерда государством, а затем князьями-вотчинниками» — вехи на пути закрепощения населения в эпоху древней Руси[584]. Закладничество — одна из форм перехода смердов-данников в разряд зависимого населения княжеского домена»[585], но наблюдения над историей Смоленской земли и ростом ее территории показали, что при Ростиславе значительная (если не основная) территория княжеского домена была получена путем насильного захвата части северных радимичей, два-три малых племени которых, как мы говорили, составили особую часть княжеской вотчины, удаленной от Смоленска[586].

Устав Ростислава называет два, очевидно, домениальных села, передаваемых князем церкви в 1136 г.: «село Дросенское со изгои и землею» и «село Ясеньское и з бортником и з землею, и с изгои». Заметив, что Ростислав жаловал церкви земли в разных местах, И.И. Смирнов пришел к выводу, что два названных села в домен не входили и Устав, следовательно, демонстрирует «факт превращения в земельные владения смоленского епископа общинных земель». А.А. Зимин показал ошибочность этого построения: эти села «резко отделены от основных смоленских земель и (как раз!) помещены среди тех, к которым применительно понятие «уезд княж». Причина «лоскутности» владений, передаваемых церкви, имеет, мы видели, свое объяснение»[587]. Если оба села были домениальными, то как же назывались их основные жители? Эти смерды на княжеской земле, видимо, были холопами[588].

Изгоев также упоминает Устав Ростислава. Говоря о них, исследователи прежде всего обращаются к нему, ибо в нем «изгойство» выступает не как «юридический институт», а как «явление исторической действительности»[589], но выводы у многих не совпадают. «Изгой» происходит от слова гоить — жить. Это лицо, следовательно, лишенное прежней жизни, но кем лишенное и куда затем приставшее? По И.И. Смирнову, это выходцы из свободных общин, перешедшие к другой общине, по Б.Д. Грекову, изгои это те, которые жили в селах церковных, княжеских, боярских; состав их сложен, наиболее часто они выходили из холопов через отпуск-выкуп, А.А. Зимин также связывает их с церковью[590]. В Уставе Ростислава, мы полагаем, это смерды, порвавшие с общиной, став изгоями, стремились попасть под власть феодала в селах его домена, где они оказывались на полусвободном положении, но где их охранял господин. В селах феодалов, нужно думать, были и другие категории населения. Устав Ростислава называет нам прощеников и бортника в селе Ясенском. Возможно, что прощеники — несвободное население усадьбы, переданное церкви (феодал «простил» им их обязательства)[591].

Вотчинные поселения

Письменные источники почти не сохранили сведений о возникновении смоленской вотчины, неясно, когда она возникла. Г. Ловмяньский справедливо полагает, что «села племенной знати, по всей вероятности, гораздо древнее, чем села князей»[592].