Смоленские кривичи. Держава на Днепре

Коалиция выставила несколько десятков тысяч воинов. Мстислав Киевский мог противопоставить гораздо меньшее число ратников: разве что самих киевлян да туркмен с берендеями с берегов реки Рось. Но всё же исход кампании не был предрешен. Мстислав заперся в Киеве и крепко оборонялся. Его воины отбили несколько приступов. Противники готовы были уже отступить.

Но торки и берендеи, служившие Мстиславу, заколебались. А самое главное, измена проникла в ряды киевских бояр. Двое из них, Петр Бориславич и Нестор Жирославич, тайно снеслись с Давыдом – представителем смоленского клана. Петр и Нестор подсказали Давыду, как взять Киев. Согласно В.Н. Татищеву, предатели «тайно пересылку с Давидом имели, приказав, чтоб учинили явный приступ на ключевые точки обороны, и когда войска киевские, оставив плохие места, будут крепкие оборонять, тогда внезапно наступите на места плохие и безоборонные» (История Российская. Т. 2. С. 345).

Князья северной коалиции, уже готовившие приказ об отступлении, воспрянули духом. Приготовления к отходу были оставлены, воинов заставили сражаться. Половину полков осаждавшие выстроили против Мстислава и атаковали один из ключевых киевских холмов, который великий князь успешно оборонял. В это время другая половина войск под началом Глеба Переяславского, присоединившегося на сей раз к Андрею, пошла «рвом», то есть низинами и оврагами, обогнула киевские укрепления, нашла слабо охраняемый участок, атаковала его и почти взяла город. Мстислав понял, что его обошли, отправил часть войск против Глеба, завязалась схватка, противника удалось отбросить. Но наступление с двух сторон великому князю всё же отбить не удалось. Противник прорвался в нескольких местах, и Мстислав признал поражение. Нужно было пробиваться на запад, потому что Киев оказался во власти неприятеля. «Мстислав же, – пишет В.Н. Татищев, – собрав войска сколько мог, вышел из града и, совокупясь с братом Ярославом [князем Луцким], отошли во Владимир-[Волынский]. Князи же, зная Мстиславову храбрость и видя, что у них много людей пропало, не смели за ним вскоре гнать» (История Российская. Т. 2. С. 345). Мстислав спасся. Его, как случалось и раньше, приняла городовая община Владимира-Волынского. А киевлян ждала страшная судьба. Их убивали свои же соотечественники – те, что в свое время убежали из Киева в Смоленск и Ростов, а теперь вернулись на берега Днепра в войсках Андрея Боголюбского и Романа Смоленского.

8 марта 1169 года Киев был взят русскими войсками. Люди по обе стороны фронта говорили на одном языке, исповедовали один Символ веры. Невольно напрашивается сравнение из античных времен. Так Луций Корнелий Сулла в ходе гражданских войн впервые взял Рим с помощью римских войск и учинил резню, которую не могли вообразить даже варвары. Тогда погиб Древний Рим, и его место заступили новые граждане – италики (старые римляне полегли в гражданских войнах). Судьба киевлян оказалась в каком-то смысле проще. Те граждане, что ранее переселились в «Белоруссию»/Залесскую Украину и на Смоленщину, пришли грабить землю своих предков – и только. Но впечатление, произведенное этим грабежом на современников, оказалось достаточно сильно. Поздние историки считают событие рубежным в судьбе Руси. В.Н. Татищев полагает, что с этой даты можно говорить об окончательном обособлении «Белоруссии»/Украины, то есть земли, которую в советские и современные годы принято называть Великороссией.

Н.М. Карамзин начинает со взятия Киева новую эпоху в соответствии с теорией преемственности Русского государства, согласно которой в строгой последовательности менялись только столицы страны.

Эту концепцию разделял С.М. Соловьев с его «государственнической» теорией, несмотря на критику, которой он подвергал Карамзина. Думается, ученые ошибались каждый по-своему, исторический процесс оказался сложнее. Но даже не соглашаясь с исследователями в частностях, мы должны признать важнейшее значение их научного подвига. Их работы не устарели. Н.М. Карамзин сохраняет значение как сводный источник, своего рода конспект истории Руси, написанный прекрасным слогом и снабженный ценнейшим научным аппаратом в комментариях. В.Н. Татищев, в свою очередь, сделал отличную выжимку из летописей, которые добросовестно изучил. В результате мы имеем летописный экстракт, которым удобно пользоваться в работе. С.М. Соловьев ценен тем, что показал отличие устройства Руси, которое он называет «родовым» началом, от западноевропейского феодализма.

4. Союз Смоленска и Суздаля

После взятия северянами города на Днепре великим князем Киевским сделался брат Боголюбского – Глеб Юрьевич (1169–1171), но правил он волостью пополам со смоленскими князьями, ибо с ними нужно было делиться плодами победы. Одного из своих сыновей, Владимира, Глеб оставил княжить в Переяславле-Южном.