Смоленские кривичи. Держава на Днепре

После битвы при Калке и смерти Удатного, когда гегемония смолян начала слабеть, вражда с ливонскими немцами была окончательно позабыта. В 1229 году смоляне заключили с ними торговый договор. Привлекательность Двинского торгового пути оказалась сильнее государственных интересов. В Смоленск проникали западные купцы, становились поверенными во внешнеполитических делах, прежде всего в сношениях со странами Запада, а Русь сдавала позиции в Прибалтике одну за другой. Последовательную борьбу против европейцев, хотя далеко не всегда удачную, проводили лишь великие князья Владимирские – Юрий II и Ярослав Всеволодович, сын последнего Александр Невский, внук Дмитрий Александрович и др. Они находились слишком далеко от Запада, связей с европейскими купцами и торговых интересов не имели, к инициативам католиков на Русской земле относились настороженно, эмиссаров и проповедников не принимали, а в случае войн били немцев, датчан и шведов. Смоляне и полочане оказались более оборотистыми, торговыми людьми, широко мыслящими (как им казалось) и толерантными. Это погубило оба княжества. Это погубило бы и Новгород, но в его дела властно вмешивались владимирские князья. А позднее, в XV веке, конец этому древнеславянскому реликту положила Москва.

…Лучшие смоленские дружины полегли в битве при Калке в 1223 году, и для смоленской семьи началась полоса неудач, потому что не хватало сил для контроля над обширными территориями. Община надорвалась, а окраинные князья стали игрушками в руках местных партий. Мстислав Удатный уступил Галичину венграм под натиском местных бояр. Святослав Мстиславич, сидевший в Полоцке, постепенно превратился в выразителя интересов полочан и литвы. Вскоре отпадет и Туров.

Крепнет Владимирская земля, ее правители становятся гегемонами в Новгороде.

Юрий II, великий князь Владимирский, сажает на новгородском столе то сына Всеволода (1221, 1223–1224), то брата Ярослава Всеволодовича (1221–1223, 1226–1228, 1230–1236). Да еще был период, когда наместниками Ярослава оставались в Новгороде его дети Федор и Александр Ярославичи (1228–1229). В борьбу за Новгород пытаются включиться черниговцы, но терпят поражение. Перед нами короткий период гегемонии Владимирской Руси на севере. Почему Владимиро-Суздаль сделался лидером в регионе и «отодвинул» Смоленщину? Перед нами – стечение обстоятельств и индивидуальная политика талантливых суздальских князей. Складывается ощущение, что Андрей Боголюбский, а также его брат и наследник Всеволод Большое Гнездо выбрали верную тактику. Их отец, Юрий Долгорукий, тратил силы в бесполезной борьбе за Киев. То есть шел по пути смоленских князей. Боголюбский и Большое Гнездо поступили иначе: воевали на окраинах, пытались подчинить Рязань да Новгород, а в распрях за Киев участвовали редко и тем самым сберегли силы. Более того, они сделали свою землю привлекательной для переселенцев. В этом была их сила.

А смоляне ввязались сразу во все конфликты по периметру границ: в борьбу за Киевщину, за Полоцк, за Новгород, даже за далекий Галич. Сперва казалось, что эта тактика приносит успех. Смоленщину не делили на уделы, враг не заходил на ее территорию. Зато смоляне вновь и вновь снаряжали войска, которые сражались, гибли, пополнялись и шли в новые походы. Но толку от этого не было: не видим ни приращения смоленских земель, ни даней, которые идут в Смоленск от покоренных общин.

После Калки стало ясно, что смоляне не выдерживают сверхнапряжения. Истощаются силы, тратятся средства, а пополнений всё меньше. И вот уже смоленские князья отказываются от гегемонии на одном направлении, бросают второе, пытаются сохранить третье, но… силы уже не те. О безопасности Смоленщины больше нечего и говорить, из этой земли побежали люди.

2. Потеря Киева

В 1235 году смоленский клан утратил Киев. Как мы помним, в этом городе в 1223 году вокняжился сын «буй Рюрика» – Владимир. Но он ориентировался уже не столько на помощь смоленской родни, сколько на союз с Даниилом Романовичем Волынским. Даниил к тому времени даже выбил венгров из Галичины и захватил это княжество ненадолго. По этой причине князя принято именовать Даниилом Галицким, чтобы как-то выделить из череды безликих имен, в которых бывает нелегко разобраться.