Смоленское направление - 4

Образовавшаяся прорубь три на два метра, с почерневшим от копоти изломанным льдом ещё сохранила смрадный запах перегоревших нефтепродуктов, когда к мосту между Тростянкой и Прилепово прибыл грузовик с немцами, сопровождавший дрожащую легковушку с брезентовым верхом. Солдаты высыпали из грузовика, занимая позиции по обе стороны моста, поставив пулемёт рядом с пустующей будкой охранника у шлагбаума, сделанного из треснувшего ствола берёзы, перепугав жителей окрест лежащих домов. Спустя некоторое время, к автомобилю с запасным колесом на капоте подбежал солдат, в каске обтянутой белым чехлом с петлицами шарфюрера и дверь машины открылась. Осанистый молодой мужчина с привлекательным, даже аристократичным внешним видом, в звании унтерштурмфюрера вышел и кивнул головой, прерывая доклад. Он и так понял, что всё в порядке. Неожиданностей быть не могло. Его люди сначала стреляли, а потом разбирались, насколько это было оправдано. Утренняя гонка за русскими закончилась, а с ней и половина бессонной ночи. Буквально полтора часа назад, в комендатуру Хиславичей прискакал староста, сообщивший о бое с жидами-комиссарами, обстрелявших его на реке, когда он, как мороз-воевода обходил свои владения. Сигнал пошёл по инстанциям без проверки, источник не вызывал сомнений, и, вскоре достиг Починок, где размещался штаб СД. Доклад был немного сумбурным, даже обобщённым: упор делался на ограниченность боеприпасов, из-за чего состав патрулей местной самообороны вынужденно сокращён до минимума, кратко сообщал о затонувшем маленьком танке в результате возгорания и заканчивался длинным списком необходимого, куда были включены лошади с пулемётом на повозке для мобильности. Унтерштурмфюрер самого рапорта ещё не читал, знал только суть произошедшего, сообщённого по телефону. Однако и этого было достаточно, чтобы оказаться на этом месте. Тщательно разыскиваемые диверсанты, ушедшие из-под носа финских лыжников, наконец-то объявились. Только приказ, взять одного из большевиков живым, уже не выполнить. Виновник тому скоро прибудет с заместителем коменданта Хиславичей, а пока он слушал объяснения финна. Надо ж чем-то занять время.

- У них был "каттенкрад". Я его видел, - докладывал сносно говорящий по-немецки унтер-офицер, командир финского отделения, преследовавший сегодня утром диверсантов.

- Их в наших войсках всего несколько сотен. Так что не мелите чепухи. Откуда у противника такая техника? - С удивлением, произнёс унтерштурмфюрер - то ли спрашивая сам у себя, то ли сообщая собеседнику абсурдность его заявления.

- Именно так, никакой ошибки. Мой свояк присылал мне фотокарточку, вот она, кстати, - унтер достал из планшета фото и указал пальцем на солдата, стоящего рядом с гусеничным мотоциклом, - у них был такой же, только, белого цвета. Я решил, что прибыло подкрепление, и приказал прекратить огонь.

- А противник в это время скрылся?! - с издёвкой в голосе внёс дополнение унтерштурмфюрер.

- Мои люди с полной выкладкой пробежали десять километров. Устали. Да будь мы свежи, разве можно угнаться лыжнику за "каттенкрадом"? Я отдал приказ сообщить командованию через посыльного о боестолкновении и отправил Аки с Яри по следам. Они охотники и с ними собака. От них ещё никто не уходил. Это самые…

Немец слушал, а сам хотел сказать, что ему на объяснения финна плевать как на ту яблоню в соседском огороде. И то и другое не его проблемы. Он уже назначил козла отпущения. Осталось только доложить гауптштурмфюреру, да отметить этого русского по ведомству Долермана. Интерес вызывали лишь детали, а именно, как лапотник умудрился взорвать транспорт? Вскоре он это выяснил.