- Нигде. Сбежал ваш Натан Соломонович. Как жареным запахло, так и дал дёру. Напакостить, правда, успел. Можешь с Савелием Силантьевичем потолковать, он в подробностях знает, как тринадцатого июля "верный сын партии" с колхозными деньгами, на телеге, нагруженной скарбом сверх всякой меры, вроде как поехал в Починки ремонтировать печатную машинку для подпольщиков. Только незадача. За день до этого, продал он печатную машинку цыгану. Что он собирался ремонтировать в Починках - тайна покрытая мраком.
- С чего вы решили, что он продал? Может, оболгал его цыган.
- Пётр, не надо быть таким наивным. Савелий Силантьевич разговаривал с этим цыганом, и даже фотоаппарат колхозный, которым Натан пользовался забрал у него. Да цыган до сих пор в Прилепово живёт. Найти его просто, к дому кузнеца уж любой житель дорогу покажет.
- Мне сказали, что партизанский отряд здесь есть, а Савелий Силантьевич, часом не сват Афанасию, у которого мы на хуторе были?
- Он самый. Только отряд его потери понёс, но группу старшего лейтенанта Савченкова тебе выделит. Они вас встречать должны были, наверняка видел уже.
- Да. Серьёзные ребята. Летуны чуть не …, поволновались трохи. Мне бы с этим Савченковым поговорить, да шифровку передать надо. Есть такая возможность?
- У тебя кто шифровальными делами заведует?
- Лиза.
- Пусть Лиза к Дайве подойдет. Сейчас у неё учения с радистами начнутся, но если срочно, то занятия можно отложить. Отправят твою шифровку. А если нет, то в полдень у нас сеанс радиосвязи. Надо ж партизанам сообщить, что вы прибыли.
Меньше чем через час мне стало ясно кто действительно старший в группе. Пётр пришёл просить за Лизу: требовалось проводить девушку в Прилепово и устроить встречу с кузнецом. Про кузнеца-цыгана я Лизе не рассказывал и отсюда сделал вывод: Лиза Пургас и была тем товарищем "П", наделённым особыми полномочиями. У группы было своё задание, а у неё своё. Ещё вчера, в ненавязчивой беседе она сначала попыталась выяснить о Савелии Силантьевиче у Дистергефта, затем у Дайвы, а сегодня и у меня. "Профессор", кроме как о науке, дальнейшего разговора с бывшей студенткой не представлял и на все её наводящие вопросы только сокрушался: - как можно было угодить сюда, ибо женская доля почитать Гестию а не Афину. Дайва, грозного командира партизан в глаза не видела, но слышала о том, что у его жены, вроде болят колени, отчего каждую неделю готовит холодец и со слов Петера Клаусовича, все хрюшки в деревне давно ходят на протезах. Со мной тоже разговора не получилось. Сказала бы сразу - собираю информацию, помогите, я такая-то, должны были предупредить. Так нет, ни слова об этом, всё объясняет любопытством. Тем не менее, дав на сборы пятнадцать минут, я вывел её на лёд. Шли молча, Лиза теребила карман куртки, пытаясь скрыть волнение, несколько раз специально поскользнулась, заставляя меня подать руку, тем самым как-то завести разговор и когда после очередного падения, я в резкой форме попросил показать подошву галош на валенках, она села на снег и расплакалась.
- Почему меня никто не воспринимает всерьёз? - шмыгая носом.
- Потому что вы взялись за мужскую работу. Возьмите платок, а я пока проверю резинку с шипами.
- В истории достаточно примеров, когда женщины успешно воевали наравне с мужчинами, - вытирая нос, заявила Лиза.
- О, да. Только всегда забывают сказать, что они, прежде всего, были матерями. То есть, сначала исполнили свой природный долг, а потом взялись за оружие.
Говоря, я осмотрел подошвы. На правом валенке противоскользящая накладка была перевёрнута вверх тормашками. Получалось, что падала Лиза по-настоящему. Пришлось отстегнуть крепление и надеть, как положено.
- Неправда, - возмутилась Лиза, - взять хотя бы наполеоновские войны. Кавалерист-девица Александрова.
- Лиза, не говорите об этом никому. Наденька Дурова сбежала в армию, будучи замужем, оставив своего сына на воспитание родителям. И ставить в заслугу девушке, что она предпочитает быть мальчиком, по крайней мере, глупо. Но, мы отвлеклись. Резинка на втором валенке надета правильно, скользить больше не будите. Нам ещё две версты топать, не отставайте.