Смоленское направление. Книга 2

Второго апреля Рысёнок вывел обоз к Одеру, пройдя всю Мазовию меньше чем за месяц. За всё время перехода, рать два раза вступала в боевые столкновения. Один раз на разъезд напала какая-то банда местного князька, но заметив подходящее подкрепление, быстро ретировалась в лес, а во второй, биться пришлось с мародёрами союзника. Боярин не испытывал дружеских чувств ни к мазовцам ни к силезцам, для него они были чужаками, но так получалось, что в русской рати местные почему-то видели в них единственную защиту от степняков.

Деревня Бенджин, что на реке Чёрная Пшемпша ещё не была городом, уголь копать не додумались, но дорога от Кракова на Вроцлав проходила как раз возле неё. Туда и зарулила полусотня кочевников ободрать солому с крыш. Завидя дозорных, степняки пустили пару стрел в их сторону и с гиканьем понеслись в деревню, думая, что бенджинцы приютили парочку ратников из Кракова.

За холмом, ведущим к реке, Рысёнок обосновал лагерь, отправив пастись животину на сочные луга, и чтобы обнаружить обоз, надо было пройти сквозь населённый пункт, обогнуть холм, миновать рощицу из трёх дубов, и только потом выйти на русов. Тороп как раз втолковывал старосте, что грабежа не будет, надо лишь немного поделиться имеющимся продовольствием и не противиться вечером ухаживаниям ратников за деревенскими девицами, как над его головой просвистела стрела, чиркнув по каске.

– Совсем ополоумели? Что за …, в избу, живо!

Тороп оттолкнул от себя старосту, а сам бросился в другую сторону, к своему коню, попадая под правую руку от несущегося на него кочевника. Наконечник копья угодил почти ему под лопатку, но не хватило пару сантиметров, дабы напоить его кровью. От удара в спину боярин упал на землю, и перекувыркнулся через руку, как в детстве, когда играл на сеновале. Тело рефлекторно выполнило движение, повторить которое, Тороп бы не согласился и за стадо баранов.

Степняк уже не обращал внимания на акробатические приёмы воина, рука, сжимавшая древко, ощутила толчок и сразу же отпрянула назад. Удар был рассчитан на ранение и кочевник ни ошибся бы, будь на Торопе простая кольчуга. Второй жертвой стал убегающий староста. Ловкости у старика не было, и после толчка Торопа, бенджинец растянулся на траве, а при попытке подняться был оглушён древком копья. Полусотня мародёров втекала в деревню, двигаясь с трёх сторон, трезубцем.

Боярин оказался один в полном окружении. Дозорные, под страхом порки, по его личному указу, не вступали в столкновения.

– Ваше дело смотреть и вовремя донести то, что увидели. – Вспомнил Тороп свои слова.

Значит, совсем скоро тут окажется три десятка охранения и кое-кому не поздоровится. Атаковавший его степняк оставил боярина за спиной и треснув, как дубиной, своим копьём по шапке старосте, поскакал дальше. Ещё пятеро кочевников были в сорока шагах от него, двигаясь рысью. Двое из них держали луки, ожидая, пока чудом уцелевший от удара копья воин, попытается вскочить в седло, дабы подбить на лету, как пухлую утку. Нагрудные доски бриганты из чудесной стали, держали выстрел половецкого лука отца с двадцати аршин. Проверять крепость спины, Торопу как-то не пришло в голову. И так продул тогда на спор Рысёнку, бочонок пива.

– Не дождётесь. Если суждено сегодня умереть, то не так.

Лошадь, с закреплённым на боку щитом стояла на расстоянии вытянутой руки. И вместо того, что бы вцепиться в шею коня и попытаться уже на ходу влезть в седло, боярин одновременно выхватил фальшион с кортиком и, вращая клинок восьмёркой, побежал навстречу степнякам.

– За мной! Уррраа! – Боевой клич вырвался из горла.

Так кричали победившие на смоленском турнире воины. Торопу клич понравился, слишком созвучно было со словом Рай, он даже пару раз, втихаря от всех, потренировался в лесу, а теперь, гортанный звук рычал и звенел, сея страх в неприятеле.

Голос – мощная штука. Торопу и микрофон не нужен был, дабы перекричать дюжину современных певцов. Лошадки мародёров дёрнулись, и стрелы полетели немного выше, попав точно под траекторию движения меча. Со стороны это выглядело фантастически. Сбитые стрелы, обломками отлетели в стороны, ближайший к боярину стрелок лишился руки, так и не успевши дотянуться до колчана. Второму повезло немного больше. Кортик проткнул ногу вместе с костью, оставляя глубокую рану в боку лошади. Степняк, ехавший за стрелками, ткнул копьём и царапнул по спине товарища, нагнувшегося влево, пытавшегося ладонями зажать рану на ноге.

Тороп в это время наносил страшный рубящий удар по ноздрям лошади четвёртого, пропуская кривую саблю, опускающуюся на его голову. Ни момента замаха, ни самого удара Тороп не видел. Вложив все свои силы в один стремительный бросок, боярин надеялся только на скорость и крепость новых досехов.Последний из пятёрки кочевник, не растерялся в отличие от своих воинов. Бросил бесполезное копьё и обнажил оружие ближнего боя. Удар пришёлся по макушке. Лезвие облизало бармицу, треснуло по бронированному плечу, срезая кусок зелёного брезента.