Смоленское направление. Книга 2

– Собака! Получи! – Боярин стерпел боль в плече и вонзил фальшион прямо в открытое брюхо сабельщику.

Десять секунд, и от пятёрки остались только двое. Верный конь Торопа поспешив на призыв хозяина, сшиб изувеченную лошадку четвёртого степняка вместе с седоком. Останавившись справа от кормильца, жеребец лягнул задними копытами, поднимающегося с земли врага. Полная победа. Везунчик, подранивший своего товарища, бросился вперёд, подальше от смерти. Безрукий стрелок уже валялся на траве, а второго, чьи вопли всполошили весь отряд мародёров, уносила лошадь.

Тороп даже не стал садиться в седло. Везение не может длиться вечно. В десяти шагах дом старосты, старик лежит на земле, вытянув руку, указывая прямо на раскрытую дверь, из которой выглядывает голова его внука.

– Помоги! – Крикнул Тороп мальчику.

Боярин подхватил старосту за пояс и быстро поволок его в дом. Выбежавший навстречу пострелёнок кое-как подсобил занести деда, а когда в дверь втиснулась лошадь, то мальчишку вырвало. Копыта коня были в крови, а к подкове задней ноги прицепился фрагмент человеческого лица.

– Дверь подоприте! Живее! – Распорядился Тороп. – Чуток всего продержаться.

Озверевшие степняки собрались возле избы старосты и уже были готовы подпалить её, как со стороны холма, набирая скорость, двинулась русская дружина. Два заградительных отряда обошли деревню, отрезая возможное отступление кочевникам.

Закон степи прост: – Пустил стрелу – врг. Рысёнок не раз воевал за степняков, бился и против них, был даже на Калке, а потому, на восторженные крики: – Ярослав! Ярослав! – Внимания не обратил, отдав команду на полное уничтожение.

Тороп вышел из убежища, только после того, как услышал голос воеводы. Почти полчаса он удерживал дверь, превратившуюся в решето. Мародёры хотели взять его живым, обещали помиловать, наградить и даже сделать своим командиром взамен убитого. Когда сладкие слова закончились, в ход пошли обещанные угрозы. Сначала разворотили окошко, сорвав с него промасленную тряпку. Попытавшийся влезть внутрь, так и остался торчать, выставив зад на улицу. Затем попытались выбить дверь с разбега. После неудачи, какой-то умник подсказал, что надо зацепить парочкой крючьев за доску и дёрнуть лошадьми. Мол, раз в ту сторону – никак, то в эту пойдёт стопудово. Побежали искать крючья, кто-то под шумок, под видом поиска, стал разорять соседние домишки. Пока шёл поиск, два добровольца рубили дубовую дверь топорами, а время шло.

Отряд мародёров вырезали весь, до единого человека. Оставшись без полусотника, степняки не смогли дать достойного отпора, пытались удрать и на выходе из деревни угодили под русские стрелы. Рысёнок потерял только девять лошадей, а семь ратников получили ранения, без угрозы для жизни.

– Тороп! Да выходи уже, не ломать же дверь.

– Только попробуйте, всех порешу! – Раздалось изнутри дома.

-Боярин, это я, Рысёнок.

Дверь отворилась, шатнулась и рухнула на землю. Из прохода высунулся окровавленный меч, а за ним Тороп вместе со старостой.

– Айй! – Раздался визг из соседнего дома.

Вскоре к воеводе вывели уцелевшего степняка, без штанов и с разбитой в кровь головой. Завидив Торопа, кочевник попытался вырваться из цепких рук бенджинцев, но только усугубил своё положение. Следовавшая за селянами женщина, державшая в одной руке ухватку для горшков, а второй прижимая к себе дочку в разорванном платье, врезала по причинному месту степняка деревяшкой, а потом ещё и добавила. Выжившим оказался везунчик из пятёрки, на которую напал Тороп в самом начале боя.

– Ссильничать хотел. Еле от баб отбили. – Поведал бенджинец, державший скулящего мародёра за волосы.

– Янек!

– Да княже. – Староста поклонился.

– Воин с девками не воюет. Он ваш. – Рысёнок вскочил в седло. – Оружие собрать, мёртвых похронить. Тороп, за харч договорился?

– Эээ …, почти.

– Конечно, договорились, – подал голос Янек, – собрать только не успели, к закату, всё что надо – будет.

Перемётные сумки степняков были забиты всевозможным добром. Особую ценность представляли собой шесть искусно сделанных луков и почти семь десятков лошадей, которых могли опознать союзники. От табуна надо было срочно избавиться. Через два дня Рысёнок должен был выйти на соединение с ордой Байдара в районе Ополья и следовать на Бреславль. Вечером, когда русское войско празднавало победу, воевода вызвал к себе Торопа и, закрывшись в шатре, развернул при свете свечей большую карту.

– Лексей, в разговоре перед походом, когда передавал карты, обмолвился, что Бреславль устоит. Мы обойдём город с юга и выйдем вот сюда. – Рысёнок ткнул пальцем в нарисованную башенку с флажком, над которой было написано Легница.

– А как он мог знать, что город не возьмут?

– Спроси лучше, откуда он знал, что Краков падёт, да ешё то, что городской кремль продержится.

– И откуда?

– Ермоген не простой епископ. Дар у него от Бога, людей одним прикосновением исцеляет, видит то, что простым людям не подвластно. Он Лексею и рассказал.