Смоленское направление. Книга 2

– Вы бы так смогли? То-то. – Шапка с серебром встряхнулась, монетки звякнули, а так как на Павла никто не ставил, то Гостислав забрал выигрыш себе. – Сегодня я угощаю, Бедержих сварил знатное пиво.

Вечером пажа отпустили на побывку домой. На новой вельветовой коте был нашит шеврон с двумя медведями, закрывающий практически всю грудь. Немного странноватые шоссы не крепились шнурками к поясу, а были как обтягивающие портки, облегающие всю нижнию часть тела, не спадая, благодоря чудесному шнурку-резинке, много позже их назовут колготками. Сапоги были прежними, подаренные ещё на день рождения, только с небольшим улучшением. Вместо деревянной подошвы, появилась толстая кожаная подмётка и наборной каблук с крохотной подковой. Иржи, когда выполнял заказ, с трудом подыскал нужные куски кожи, шедшие только на доспехи. А за бронзовыми гвоздиками тексами, Астрид специально возвращался в замок. Тяжёлый шерстяной плащ с капюшоном, прячущий кортик, висевший на поясе, завершал наряд мальчика.

Открывшая дверь дома бабушка поначалу не признала внука, а корова, стоящая за высокой перегородкой, испуганно замычала. При свете лучины старушка осмотрела Павлика, потрогала пальцами материю одежды и расплакалась.

– Попрощаться пришёл?

– Да бабушка. Через три дня я уезжаю на Русь.

Мальчик прошёл в дом, развязал дорожный сидор, вынул толстую свечу и зажёг её от лучины, ставя на центр стола. После этого, на тёмные от времени доски лег свёрток с копчёным окороком и маленький кошелёк.

– Это моё жалование. Мне не нужно.

– Как так? А питаться, за что будешь? – Сквозь слёзы спросила бабушка.

– На службе кормят три раза в день и одевают. Сегодня меня приняли в оруженосцы.

– Тебя там не бьют?

– Бывает, но за дело. Воинот очень строгий учитель. Я научился грамоте, умею читать и писать.

Бабушка обняла внука и присела с ним на лавку. Весь вечер проговорили они, пока огарок свечи освещал стены родного дома. К еде они даже не притронулись. Павел рассказал о людях, с которыми он познакомился. О нравах, царящих в замке, о дне рождении и подарках. И самое главное, о том, что к нему относятся как к взрослому мужчине.

Рано утром, едва солнце забрезжило на Востоке, Павел вернулся в замок. Встречаться со своими друзьями он не стал. Детство и игры закончились. Увидит ли он их когда-нибудь? Навряд ли. Но судьба распорядилась немного иначе. После завтрака, Гюнтер послал Павла в купеческий дом, приказав найти Беньямина и срочно доставить купца в замок. Приказы исполнялись только бегом, и мальчик припустил со всех ног, выполняя своё первое поручение в качестве оруженосца. Через пятнадцать минут он уже стоял перед иудеем. Переводя дыхание, глотая слова, и немного сомневаясь, того ли он нашёл, Павел передал приказ.

– Господин требует Вас немедленно к себе.

– Так и немедленно? Тише, тише, не горячись отрок, – купец ласково улыбнулся, видя, что посыльный хватается рукой за кортик, – скажи мне, грозный воин, кто твой господин?

– Как!? – с возмущением, – Вы не знаете Гюнтера Штауфена?

– Князя Самолвы? Конечно, знаю. Надо было сразу сказать, что ты от него. Обожди меня у ворот, мне надо переодеться, не могу же я предстать перед его очами в таком непрезентабельном виде.

По мнению Павла, вид у купца был, что ни на есть самый подходящий: широкая рубаха до колен была перехвачена узким ремешком, толстым шерстяным штанам с кожаными накладками, не было и года, а щёгольские сапожки с задранными кверху носами, тайная мечта мальчика, блестели от втёртого в них жира. Весь внешний вид портила только шапка, но её Беньямин не менял никогда, считая, что данный атрибут одежды приносит удачу.

– Шапку хочет другую надеть, – решил Павлик, выходя за ворота купеческого дома.

Не успел мальчик сделать и пару шагов, ожидая купца, как с левой стороны его окликнули.

– Зазнался! Даже не здоровается.

Павел повернулся на голос. В пяти шагах от него стояли трое ребят из соседнего квартала, с которыми он постоянно воевал. Мальчики были сверстниками, ничуть не крупнее Павла, ни выше, ни ниже. Все росли в одинаковых условиях. Вкусно ели на пасху, в остальные дни, бывало, голодали, но так, чтоб на ноги встать нельзя было от недоедания – такого не было.

– Ничего я не зазнался. Привет. – Отрок совершенно случайно поправил плащ, таким образом, что стал виден шеврон с гербом.

Шерстяной плащ апрельским утром был не нужен, погода стояла тёплая, но хотелось немного пофорсить. Когда ещё будет возможность показать оломоутцам свои обновки?

– Ишь, распушился, как фазан. Не, как мой пёс, когда в пыли изваляется. – Подростки весело засмеялись над своей шуткой.

– Прикуси язык, Ян. Твой пёс не в пример умнее тебя, он хоть не гадит у себя под забором.

Ребята залились новым смехом, а средний из них, покраснел и сделал шаг вперёд.

– То яблоки неспелые были.