Смоленское направление. Книга 2

Идея захватить замок втихаря и преподнести в качестве подарка своему князю, пришла в голову Бата Сухэ перед самым сном. Отец как-то рассказывал, что во время набега в страну, откуда привозят драгоценный шёлк, он сумел с одним десятком нукеров, на рассвете захватить маленькую крепость. Тогда он с помощью ножей взобрался на стену и перебил охрану на воротах, после чего остальные воины смогли занять её почти без потерь. За этот подвиг Шоно получил в подарок табун кобылиц, а вскоре, уже командовал тысячей. Вот и решил закрепить успех предка Бата Сухэ, проявил преступную инициативу. Пока новгородцы спали, трое кочевников сумели незаметно прокрасться к воротам и затаиться под настилом мостика. Когда проходила пересменка стражников, они прильнули к деревянной стене. Перед самым рассветом, самый крепкий из них присел на корточки, а второй забрался на его плечи. Выждав удобный момент, ловкач и перебрался через стену и попытался задушить охранника. Попытка закончилась неудачей, и теперь двое оставшихся в живых сыновей степи бежали к лагерю руссов под прикрытием дождя из стрел.

Однако не всё было так плохо. Прятавшись под мостом, степняки сумели каким-то образом в темноте разглядеть подрубленные стойки. Только за это, можно было простить самовольство Бата Сухэ. Иначе при штурме, санный танк был бы угроблен. Этими новостями поделился со мной Пахом Ильич, вернувшись с военного совета от Александра.

– Крепостицу без потерь не взять. Слишком удачно черти поставили её. Может, всё же попробуешь огнём? – Ильич почесал бороду, ожидая моего согласия.

– А что князь? Он сюда воевать пришёл, али смотреть, как мы за него всё сделаем?

– Да как сказать, Яков идти на штурм не захотел. Конница у них, видите ли. Сказал, пусть новгородцы ворота разобьют, да атаку ложную, на противоположной стороне устроят, а они уж всё остальное доделают.

– Атаку говоришь …, пока новгородцы подбегут к замёрзшей речке, спустятся на лёд, потом поднимутся на вал, поставят лестницу, их три раза успеют убить. А если останутся целы, то сражаться с профессиональными войнами на стенах не смогут. Это же ежу понятно. Как такое Яков мог предложить? – Возмутился я.

– Мне то, душу не трави. Гаврила Алексич до сих пор спорит, только безтолку всё это. Штурм на завтра, после полудня, степняки помогут стрелами, так как на счёт огня?

– Придумаем что-нибудь. Немцу сдаться предложим, иначе …, без крови никак.

Снорька оседлал своего коня, подхватил копьё с белой тряпкой в одну руку, во вторую большой бутерброд и направился к воротам замка. За ним последовали Парамон с внуком, держась чуть позади. Троица миновала караульный костёр, и полукруг из составленных вплотную к друг дружке саней, являвшихся оградой лагеря, остался за спиной. Перед мостом всадники остановились.

– В рог погудеть что ли? Так инструмента нужного нету. – Подумал Снорри и просто крикнул в сторону замка: – Эй, есть кто живой? Послание для воеводы!

Перекинув через ворота тубус с грамотой, троица осталась ждать ответа. Свей ел бутерброд, а Парамон с внуком грызли орехи, прихваченные в Гостилицах. За жующими новгородцами наблюдали стражники, подслушивая, как еле разбирая буквы, Ульрих читает вслух ультиматум. Помимо сдачи замка, предлагалось заплатить выкуп за каждого кнехта, желающего отбыть домой.

– Воинот, где тело лазутчика, что с утра пролезть пытался? – Ульрих скрутил грамоту, пытаясь засунуть её в футляр, но получалось плохо.

– Возле часовни, у поленницы. – Ответил стоявший рядом воин.

Рыцарь хотел было спуститься по лесенке вниз, как что-то передёрнуло его, Ульрих ещё раз посмотрел на новгородских парламентёров. В голове всплыли недавние события под Орешком, когда он сам, пытался сообщить условия капитуляции. И снова, наглый, жрущий какое-то лакомство русский сверкал золотой бляхой на солнце. Это не совпадение, это точно он. Завтра значит приезжай … ну-ну.

– Подвесь труп перед воротами, это и будет ответ дикарям.

Спустя пятнадцать минут, из-под навеса ворот высунулось бревно с верёвкой, а вслед за этим, вылетело тело. Повешенный кочевник раскачивался подобно маятнику, под весёлый гогот ливонцев, почти задевая босыми ногами промёрзшую землю.

– Готовьте доски. – Распорядился Пахом Ильич, в бинокль, наблюдая за ходом переговоров.

После этих слов, обозники, подхватив топоры с клиньями, вооружившись двуручной пилой, отправились в лес. Было б дело где-нибудь в Дерпте али в Варшаве, то разобрали бы по брёвнышку близстоящие домишки. А так, в Копорье, вроде как у себя дома, безобразничать негоже. Спиленную ёлку освобождали от лап, вбивали клинья по всей длине, и раскалывали на грубые доски, после чего, лошадки отвозили готовые изделия к противоположной воротам стене замка.