Смоленское направление

Пока шли военные приготовления, я и Ермоген разрабатывали план хиротонии. Согласно первому правилу Святых Апостолов, необходимо было представление двух или трёх епископов. Но так как расстояния между столицами княжеств были большими, а путь опасен, то юридически можно было руководствоваться следующей нормой, регламентирующей порядок избрания епископов. Четвёртое правило I Вселенского Собора гласит: «Епископа поставлять наиболее прилично всем той области епископам. Если же сие неудобно, или по надлежащей необходимости, или по дальности пути: по крайней мере, три в одно место соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершать рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобается митрополиту».

Помимо этого широко использовалась практика всенародного голосования. То есть, если будущий епископ будет любим прихожанами, то и высшее руководство церкви не будет противиться его избранию, как это было в Новгороде. Митрополит Иосиф отбыл в Никею, явно опасаясь кочевников, так что он был не в счёт. Действовать решили во всех направлениях. Пахом Ильич составил грамоту для Рафаила, в которой просилось оказать всё возможное влияние, за соответствующее вознаграждение, с целью привлечь на сторону Ермогена новгородского епископа Спиридона и епископа Пскова. С письмом и сундуком подарков доверенное лицо должно было выехать из Смоленска и не возвращаться, покуда не добудет необходимых грамот для хиротонии. Лучше Иннокентия, который по возрасту не подходил на освободившуюся должность, для этой роли и придумать было нельзя.

Смоляне уважали Ермогена, принципиальный священник часто помогал делом и словом Божьим своим прихожанам, читал запоминающиеся проповеди, часто ходил по домам, не делая разницы между теремами и убогими лачугами. Но формулы «хлеба и зрелищ» ещё никто не отменял. И если с хлебом Ермоген уже постарался, когда он единственный из всех церковников присутствовал на раздаче каши в голодном городе, то со зрелищем было туго. Необходимо было что-то особо запоминающееся, связанное с именем будущего епископа.

– Отче, освятите воинство «меркурьевцев», их хоругвь и ополчение, а если вы будете присутствовать при сражении, то всенародная любовь будет обеспечена, – предложил я Ермогену.

– Вот сразу видно, что ты Алексий – ромей, – священник скривился, словно укусил кислое яблоко, – неужели ты думаешь, что только из-за восторга прихожан я отправлюсь благословлять рать смоленскую? Пастух должен быть со своим стадом, когда на него нападают волки.

– Простите, отче, не подумавши сказал. Но брони под однорядку, вы оденьте обязательно.

Целую неделю Полина вместе со своей мамой вышивала парчовую накидку на бронежилет. На груди гладью был вышит Георгий Победоносец с копьём и мечом, по бокам золотые кресты.

– Иш ты, это кто ж рукодельница такая? – поинтересовался Ермоген.

– Это близкие мне люди.

– Коли так, то надену не под однорядку, а поверх. Так, когда говоришь воинство будет готово благословление принять? – Ермоген приподнялся из-за стола, примеряя жилет, где липучки были заменены крючками.

– Утром, отче, Яков повезёт вас ещё до восхода солнца, тут недалеко. Велимир и Лось будут вашими телохранителями.

– Незачем это, Господь не допустит дурного. – Ермоген даже махнул рукой, отказываясь от услуг профессиональных воинов.

– Господь будет оберегать вашу душу, о теле позаботятся те, кто умеет это делать. Спокойной ночи.

Священник перекрестил меня и стал ожидать, пока я покину комнату, в которой Ермоген собирался отходить ко сну. Едва дверь закрылась, как священник аккуратно отвернул парчовую ткань с жилета и почти прочёл на крохотной этикетке его название «Росич».

Лось и Велимир сидели в казарме, где при свете свечей играли в морской бой. Как-то давно мы разговорились об играх, которые запомнились с детства, вот и ляпнул я тогда, что есть такая игра. Цифры и буквы были заменены на символы, которые нанесли на рамку, сколоченную из дощечек таким образом, что можно было всунуть кусок бересты. Разлиновать гвоздиком бересту – дело двух минут, теперь вечерами можно было услышать непривычное сочетание слов: – Медведь – меч, мимо; утка – сапог, ранил.

– Вечер добрый, как настроение? – поинтересовался я у играющих.

Велимир, безуспешно пытавшийся потопить последнюю ладью противника, с надеждой посмотрев на меня, произнёс:

– Лось, по-моему, одну ладью не нарисовал, будь добр, Алексий, подсмотри.

– Все лодки у меня нарисованы, какой смысл в игре обманывать? – опротестовал заявление товарища Лось.

– Вот что, завтра перед рассветом отправитесь вместе со священником в Долгомостье, там, где Фрол вышку поставил. Доставите его в целости и сохранности. Как начнётся бой, а он обязательно начнётся, будете оберегать Ермогена как собственную маму.

Бойцы отложили дощечки в стороны, игры закончились. Велимир улыбнулся, все стычки за этот год приносили одни победы, а охранять священника, естественно, поручили самым опытным, как ни порадоваться за себя.

– Сделаем, Алексий, сбережём батюшку.

* * *