Smooth Operator (СИ)

Я все еще стояла у окна, когда поняла, что ее уже не было в комнате. До меня доносилось журчание фонтана в саду, где-то пели птицы, а ветер шелестел в ветвях деревьев. До меня наконец дошло, что со мной произошло. Я пленница. Я оторвана от Эдварда, от семьи. Я никогда их больше не увижу. И остаток своей и так короткой жизни я проведу здесь, в этой комнате, если про меня забудут. Если же нет, то я даже боялась представить, что меня ждет. Я не могла выйти, ведь на каждом шагу были вампиры, не умеющие справляться со своей жаждой. Все, что мне было позволено — это смотреть на жизнь снаружи. Смотреть на небо, осознавая, что теперь я буду видеть его только через решетку; на солнце, понимая, что не смогу ощутить на себе его тепло, не смогу даже вздохнуть полной грудью, а должна буду жить в затхлом замке, в одной комнате, наедине со своими мыслями. Без общения, без любви, без надежды.

Хотелось плакать от бессилия, и я легла на кровать, закрывая лицо подушкой, ведь за дверью стояли вампиры, приставленные охранять меня. Я не хотела, чтобы меня слышали. Не хотела, чтобы кто-то заходил сюда. Все, чего я хотела, это конца. Чтобы Кай наконец исполнил свой приговор и убил меня. Все равно как, ведь мне не хотелось так жить.

Я не знаю, сколько пролежала так, но, когда дверь открылась, и зашла девушка с подносом в руках, за окном было темно. Мне не хотелось есть, и я продолжала лежать, не шевелясь, иногда забываясь тревожным сном, иногда разбуженная шумом на улице. Я не хотела засыпать, во сне я видела Эдварда. Но даже бодрствуя, я не могла не думать о нем. И чем больше я думала, тем больнее мне становилось от мысли, что я уже никогда его не увижу. Не смогу ощутить его холодные пальцы на моих щеках, не смогу сказать, что люблю его. Что не проведу с ним вечность.

Прошел день, за ним другой. Я почти не вставала, и почти не ела. Девушка лишь приносила еду и уносила нетронутые подносы, бормоча что-то себе под нос. А я думала, что Эдвард бросил меня, что он не вернется меня спасти. Я была забыта теми, кого считала семьей. И умом я прекрасно понимала, что я сознательно решила пожертвовать собой ради Эдварда, ради его семьи, но все-таки где-то внутри еще теплилась надежда, что он придет и заберет меня. Ведь именно так делают принцы во всех сказках.

Но все это были лишь иллюзии. Сказки не было, принца тоже. Я не могла перестать чувствовать себя брошенной. Всю неделю, которую я провела в одиночестве, я варилась в своих собственных мыслях, пытаясь найти объяснение своим поступкам и поступкам Эдварда. И чем больше я думала, тем яснее понимала — в них не было ни капли здравого смысла. Все было продиктовано эмоциями, верой в то, что наша любовь сможет победить все зло на свете. Но, видимо, иногда любви недостаточно, чтобы идти на жертвы. По крайней мере, не с моей стороны. Я любила Эдварда до безумия.

Прошла неделя с момента моего заточения. Если это можно было так назвать. Дверь не была заперта, и я была вольна выйти когда угодно; ведь зачем запирать дверь, если понимаешь, что выходить мне было бы слишком опасно? Кай все правильно рассчитал, и мне начинало казаться, что он тот еще манипулятор. Я не была пленницей и была ею одновременно. Но, как и рассчитывалось, по собственной воле. Я была свободна, но Кай знал, что ради собственной безопасности я не буду разгуливать по замку одна. Поэтому я все время находилась в своей комнате, как птица в отпертой клетке, за которой ее ожидали хищники.

Кому придет в голову играть с Каем Вольтури? Я не была авантюристкой, но все, что оставалось мне в будущем, была только смерть. И я хотела умереть.

В тот же день, дождавшись, пока часовые у дверей удалятся, я прошмыгнула за дверь и побежала по коридору. Везде было пусто — видимо, все были заняты новой группой туристов. С каждым шагом я все отчетливей слышала крики. Это означало лишь одно — тронный зал совсем близко. Я даже не удивилась. Когда Джейн вела меня в комнату, мы целую вечность шли по нескончаемым коридорам. Но оказалось, что путь был довольно коротким и занял не больше пяти минут. Я бежала на крики, пытаясь успеть прошмыгнуть до того, как они стихнут, и я была уже близко у цели, когда чья-то рука вцепилась мне в шею и припечатала к стене.

Перед глазами поплыли черные пятна, я задыхалась и пыталась содрать холодные пальцы с сонной артерии. Как бы ни было велико желание смерти, вначале мной все же овладел инстинкт самосохранения. Руки сжимали меня с такой силой, что я могла услышать удары сердца, отдающие в кровь. Вампира же, похоже, этот же звук сводил с ума. Я не знала его, он не знал меня. Но ему было все равно, для него я была всего лишь едой.

— Что, отбилась от группы? — Сладким шипящим голосом — видимо, у Аро научился — проговорил неизвестный вампир, наклонившись непозволительно близко к моей шее. — Я могу показать дорогу обратно, если хочешь. Но ты ведь не будешь против закончить все тихо?