Смотри, я падаю

Она не обращает внимания ни на субботний стресс вокруг, ни на очередь за своей спиной, ни на нетерпеливый взгляд продавщицы.

Рядом стоит Юлия. Она собирается купить белую блузку из шифона. Эмма в жизни бы не купила такое, но Юлии идет, и это явно в моде.

Банковская карта.

На ней написана ее фамилия, а рука дрожит, когда она подносит карту к картридеру. Впервые в жизни она пользуется своей самой первой банковской картой. Получила ее в подарок на день рождения с тремя тысячами крон. А вдруг карта не работает? Бооожеее, какая стыдобища. И кому тогда звонить? Папе.

Не маме.

Та начала бы спрашивать, а что это я покупаю и почему я покупаю куртку, хотя у меня уже есть несколько штук. Папа никогда бы не задавал таких вопросов.

Но оплата покупки проходит благополучно. Можно чувствовать себя взрослой, когда платишь собственной картой, даже если пока и не зарабатываешь денег. Продавщица говорит «спасибо» и кладет куртку в пакет. Классно будет в этой куртке летом – в розовой, как закаты в рекламном каталоге чартерных рейсов, Мальорка – потрясающий остров, где все близко, стоит только руку протянуть, и т.д. и т.п.

Они идут в парк Кунгстредгорден. Садятся в тени цветущих деревьев. Светло-розовые лепестки медленно опускаются на землю, сбитые слабым ветром, сила которого будет нарастать.

Она остается в этот субботний вечер дома. Ужинает вместе с мамой и папой. Против обыкновения ей не хочется никуда идти с друзьями, и не потому, что она устала или в плохом настроении, и это не те дни месяца, когда живот болит так, что бледнеет лицо и иногда даже трудно дышать.

Ей просто не хочется.

После ужина она идет в свою комнату и достает пакет из магазина «Зара». Надевает куртку и выходит в столовую, кружится вокруг обеденного стола.

– Правда классно.

И это не вопрос, а утверждение. Она уже давным-давно перестала ожидать подтверждения от мамы или папы в вопросах моды.

Она ждет, что мама скажет что-нибудь с точки зрения здравого смысла, из-за чего у нее пропадет настроение, и она закроется в своей комнате с каким-нибудь набором косметики или уткнется в документальный фильм на Youtube о каких-нибудь придурках.

Но мама ничего не говорит.

Папа тоже помалкивает.

Они просто смотрят на нее, как будто увидели привидение, или наоборот, некое существо, такое живое, что даже не верится в его существование.

– Вы прям какие-то spooky[91], похожи на привидения, – говорит она и снова садится к столу, не снимая куртки. Достает лифчик и трусики.

– Я еще вот это купила.

Кладет белье обратно в пакет.

– А у нас в доме есть мороженое? Меня что-то потянуло на шоколадное. Если нет, то ты можешь сходит в Seven-Eleven и купить, а, папа?

Магазинчик Seven-Eleven Йоргу пришлось продать много лет назад. Его уволили владельцы франшизы. Теперь там за прилавком стоит какой-то молодой прыщавый парень, воняет сигаретным дымом и подростковым потом. Тим ставит бумажный стаканчик перед парнем.

– Como estás?[92]

Парень пялится на него, не понимаю, ты что, идиот, что ли? А Тим видит парную упаковку шоколадок Twixen на полке у прилавка.

Протягивает руку. Берет упаковку.

– Это тоже.

– Muy bien[93].

Они улыбаются друг другу, сдержанно, на секунду дольше, чем принято. Как будто бы между ними возник тайный договор.

Вернувшись домой, он стучит в дверь Эммы.

Мигает экран компьютера, она лежит в кровати под одеялом.

– Я купил мороженое, – говорит он, – оно в кухне.

– А ты не можешь принести мне сюда, когда вы с мамой возьмете свои порции?

– Конечно. Ты не хочешь есть вместе с нами?

– А с чего мне этого хотеть?

Он протягивает Twixen.

Она смотрит на него. Как будто пытается понять, что он хочет сказать этими шоколадками Twixen.

– Я помню, папа, – говорит она. – Но иди, и возьмите мороженое, пока оно не растаяло.

– Приблизь, – говорит он. – Наведи на куртку.

Мамасан Эли сначала не слышит, щелкает на следующее фото, силуэт пальмы на фоне горы и вечернее небо.

– Вернись обратно, увеличь.

Она оборачивается, лицо невозмутимо, она смотрит на него, но ничего не говорит. Щелкает на предыдущий снимок.

Он хочет увидеть крупный план, проверить, есть ли на белой манжете куртки пятно от шоколадного мороженого. Пятно, которое не удалось отстирать, я увижу пятно.

Фото опять на экране.

Куртка вывернута наизнанку, под воротником видна этикетка бренда «Зара». Он берет мышку из руки мамасан Эли, наводит на то место, которое должно быть рукавом, манжетой с пятном, но пятна не видно. Именно этой части куртки на фото не видно, и он думает, сколько таких курток было продано в том году. Десять тысяч только в Испании? Может быть, и больше, намного больше.

Он дышит.

Прерывисто. Слова из него струятся бурным потоком.

Есть еще фотографии?

Нет.

Кто был на этой тусовке?

Не знаю.

Кто там был из твоих девочек?

У меня не сохранилась эта информация, я поменяла систему заказов, и старое все исчезло, ты лжешь, ты помнишь, он кричит, кто был на этом празднике, кто на этих фотографиях, он стоит на ресепшен и кричит, «ЭТО МОЖЕТ быть курткой Эммы, ДАТА совпадает», а мамасан Эли спокойно сидит за компьютером.

Я хочу копию этих снимков.

Нет.