Смотри на меня. Книга вторая

- Но подожди... - хмурюсь, пытаясь ухватить беспокойную ускользающую мысль. - Ведь вчера, когда он заявился сюда и вывалил на директора все свои требования, знак у Борегрина всё ещё был. Разве это не значит...

Они с директором знали, чем грозит отказ такому меченому гаду, но всё равно рисковали? А если бы он навредил школе?!

- Риллд никогда не даст в обиду своих подопечных. Я в общих чертах рассказал ему о ваших с куратором взаимоотношениях, о том, как мы встретили его в Нимэше, так что об уступках и речи не шло. Мы, конечно, не ожидали, что у него есть божественный знак, но это ничего не меняло.

- Спасибо... Правда, большое спасибо за то, что не испугались последствий.

Знак ведь мог бы и не пропасть. А Борегрин, с его-то витающим в небесных далях чувством собственной важности, непременно отомстил бы за пережитое унижение. Господин Динрар знал это и всё равно заступился...

До сегодняшнего дня я не слишком-то серьёзно относилась к тому, что сейчас он мой временный опекун. Не думала, что это по-настоящему. В конце концов, у него таких подопечных - полшколы, когда со всеми носиться?

Но директор за меня заступился.

Помню, в пятом классе был неприятный случай - меня обвинили в краже чужого телефона. Самая богатая девочка в классе, Анжела, всё утро хвасталась новым подарком, а к обеду тот куда-то пропал, и она заявила, что это кража и что всё расскажет родителям.

Что тогда началось!

Учительница и прибежавший завуч никого не выпускали из класса, кричали, брызжа слюной и стуча по столу, сыпали угрозами, требовали от виновника немедленного признания, обещали, что вызовут полицию, что вора накажут. А не добившись эффекта, решили попросту перетрясти все сумки.

Одноклассники возмутились: после шести уроков мы все хотели домой, и, к тому же, Анжелу не особенно-то любили. Подвергаться из-за неё унизительной проверке никто не желал.

И вот тогда, столкнувшись с назревающим бунтом, завуч почувствовала, что может потерять контроль, и сменила тактику, выбрав одну конкретную жертву. Меня. Мы с Анжелой сидели за одной  партой, и Татьяне Андреевне показалось «очень подозрительным», что я, будучи так близко, ничего не видела и понятия не имею, что произошло с телефоном.

Может, я его и взяла? Разве стала бы «честная девочка» молчать, когда у её подруги беда?

Заставив встать, завуч, выпучив глаза, орала мне прямо в лицо, изо всех сил пытаясь вырвать из рук портфель, который я прижала к себе: очень не хотелось быть единственной в классе, чьи вещи вывалят на всеобщее обозрение и будут дотошно перебирать. Пусть бы тогда лучше всех проверяли...

Разумеется, она и слушать ничего не хотела.

Теперь-то я понимаю, что им важно было «сломать» хоть кого-нибудь, чтобы остальные скорей подчинились, но тогда всё происходящее казалось мне каким-то кошмаром. Сном. В реальности со мной просто не могло случиться ничего подобного, ведь прежде отношения с учителями всегда были гладкими.

Раскрасневшаяся от злости и беспомощности классная при всех позвонила моим родителям. Из-за воплей завуча и звона в ушах я почти не слышала их разговора, но догадаться было не сложно.

Мама мне не поверила. Не стала защищать, по громкой связи потребовав «не дурить и слушаться взрослых».

Это было так несправедливо, что я тогда разрыдалась от стыда и обиды.

Но портфель всё равно не дала.

А мамин телефон тем временем отнял папа, который, оказывается, тоже слушал, что происходит.

Теперь уже пришла очередь Татьяны Андреевны краснеть и бледнеть, потому что первое, что он потребовал, - проверить портфель Анжелы. И та почему-то тоже не захотела его показывать...

В общем, меня тогда оставили в покое и даже скомкано извинились, когда всё-таки выяснилось, что Анжела случайно разбила подарок и решила соврать про кражу, испугавшись гнева родителей. Но осадок остался. И не столько от действий учителей, сколько от маминого предательства.

Тем неожиданнее было заступничество чужого, по сути, человека, который, чтобы меня защитить, не побоялся даже вступить в конфронтацию с избранным, отмеченным божественным знаком.

- Жрецу тоже достанется, - говорит между тем Шаррэль, не заметив или не обратив внимания на мою заминку. - Можешь не сомневаться, им уже занимается Священный Совет, такое ему с рук не сойдёт.

Это радует.

И, честно говоря, отчасти пугает. И куратор, и его дядя потеряли слишком много всего, чтобы просто так об этом забыть.

- Что, если они захотят отомстить?

- Не смогут, - уверенно качает головой инкуб. - Запрет на приближение -  не просто слова, а особое контролирующее заклинание. Они не смогут ни сами тебе навредить, ни кого-то нанять. Даже просто думать о мести будет очень проблематично.

Почти физически ощутив, как с души падает огромный камень, лежавший там с первых же дней в этом мире, с облегчением перевожу дух.

- Значит, осталась только княжна. Вы разобрались, что было не так с бутылкой вина, которую «подарила» магесса?

- Откуда ты знаешь, что дело именно в ней? - удивлённо заглядывает в глаза Шаррэль.

- Догадалась, - пожимаю плечами. - Ждать, когда ты выпьешь вино, было бы слишком долго и непрактично.