Смотри в корень!

Помню я тебя ребенком,
Скоро будет сорок лет;
Твой передничек измятый,
Твой затянутый корсет.

Было в нем тебе неловко;
Ты сказала мне тайком:
«Распусти корсет мне сзади;
Не могу я бегать в нем».

Весь исполненный волненья,
Я корсет твой развязал…
Ты со смехом убежала,
Я ж задумчиво стоял.

Разница вкусов Басня<a type="note" l:href="#n_9">[9]</a>

  Казалось бы, ну как не знать
        Иль не слыхать
        Старинного присловья,
        Что спор о вкусах – пустословье?
        Однако ж раз, в какой-то праздник,
Случилось так, что с дедом за столом,
        В собрании гостей большом,
О вкусах начал спор его же внук, проказник,
Старик, разгорячась, сказал среди обеда:
        «Щенок! тебе ль порочить деда?
        Ты молод: все тебе и редька и свинина;
        Глотаешь в день десяток дынь;
        Тебе и горький хрен – малина,
        А мне и бланманже – полынь!»
Читатель! в мире так устроено издавна:
        Мы разнимся в судьбе:
        Во вкусах и подавно;
Я это басней пояснил тебе.
        С ума ты сходишь от Берлина;
        Мне ж больше нравится Медынь.
Тебе, дружок, и горький хрен – малина,
        А мне и бланманже – полынь.

Письмо из Коринфа Древнее греческое

Посвящено г. Щербине

 Я недавно приехал в Коринф.
Вот ступени, а вот колоннада.
Я люблю здешних мраморных нимф
И истмийского шум водопада.

Целый день я на солнце сижу.
Трусь елеем вокруг поясницы.
Между камней паросских слежу
За извивом слепой медяницы.

Померанцы растут предо мной,
И на них в упоенье гляжу я.
Дорог мне вожделенный покой.
«Красота! красота!» – все твержу я.

А на землю лишь спустится ночь,
Мы с рабыней совсем обомлеем…
Всех рабов высылаю я прочь
И опять натираюсь елеем.

«На мягкой кровати…» Романс

 На мягкой кровати
Лежу я один.
В соседней палате
Кричит армянин.

Кричит он и стонет,
Красотку обняв,
И голову клонит;
Вдруг слышно: пиф-паф!..

Упала девчина
И тонет в крови…
Донской казачина
Клянется в любви…

А в небе лазурном
Трепещет луна;
И с шнуром мишурным
Лишь шапка видна.

В соседней палате
Замолк армянин,
На узкой кровати
Лежу я один.

Древний пластический грек

Люблю тебя, дева, когда золотистый
И солнцем облитый ты держишь лимон,
И юноши зрю подбородок пушистый
Меж листьев аканфа и белых колонн.

Красивой хламиды тяжелые складки
        Упали одна за другой…
Так в улье шумящем вкруг раненой матки
        Снует озабоченный рой.

Помещик и садовник Басня