Смотри в лицо ветру

Чашку начали переставлять по разным отсекам «Гавани душ»; после двух неудачных попыток Квилан стал уверенно Перемещать пылинки в любое место. На третий день он предпринял и провел только два Перемещения – из конца в конец корабля. На четвертый день Квилану надлежало испытать свою новообретенную способность за пределами «Гавани душ».

– Мы высадимся на эту луну, эстодьен? – спросил он, глядя, как гигантский спутник заполняет поле зрения.

– Скорее, рядом с ней. – Висквиль указал куда-то пальцем. – Вон там, видишь?

Крошечная серая точка, едва заметная в потоках света, льющихся из кратера, проплыла по краю луносолнца.

– Вот куда мы направляемся.

Объект походил на нечто среднее между кораблем и станцией и вполне мог быть тем или другим. Скорее всего, его создала какая-то из тысяч Вовлеченных цивилизаций ранней стадии. Странная конструкция из серо-черных овоидов, сфер и цилиндров, соединенных толстыми распорками, медленно двигалась по орбите вокруг луносолнца – так, чтобы не попадать в широкий световой луч, исходящий со стороны, обращенной к аэросфере.

– Никому не известно, кто это построил, – сказал Висквиль. – Станция находится тут уже десятки тысяч лет, и те, кто впоследствии предпринимал попытки исследования аэросферы и ее луносолнц, раз за разом модифицировали ее под себя. А теперь некоторые секции приспособлены и для нас.

Модуль скользнул в ангар рядом с самой большой сферой и опустился на пол; двери ангара сомкнулись, помещение наполнилось воздухом.

От фюзеляжа модуля отделился купол; они вышли в ангар, где было холодно и пахло чем-то едким.

Два больших дрона в форме сдвоенных конусов влетели через другой воздушный шлюз и зависли по обе стороны от прибывших.

На этот раз Квилан не услышал голоса в голове. Одна из машин – он так и не понял, какая именно, – издала глубокое гудение, сложившееся в слова:

– Эстодьен, майор, сюда.

Они последовали за автономниками по коридору и, миновав несколько массивных дверей с зеркальным покрытием, вышли в широкую галерею с одним-единственным окном, длинной лентой огибающим стены. Галерея напоминала обзорный купол океанского лайнера или звездного крейсера. Они прошли вперед, и Квилан сообразил, что окно – или экран – гораздо выше и глубже, чем кажется на первый взгляд.

Иллюзия стекла или экрана пропала, как только он осознал, что лента окна – на самом деле поверхность медленно вращающегося огромного мира. Под и над нею слабо мерцали звезды; пара более ярких тел, чуть крупнее светящихся точек, наверняка была планетами той же системы. Звезда, освещавшая мир, очевидно, располагалась почти позади наблюдателя.

Мир выглядел до странности плоским – как если бы кожуру колоссального плода небрежно распластали и бросили среди звезд. Сверху и снизу поверхность окаймляло полупрозрачное серо-голубое сияние гигантских ограждающих стен, а саму поверхность на равном расстоянии пересекало множество бурых, белых и – в центре – темно-серых вертикалей. Эти исполинские горные хребты тянулись от верхней до нижней стены вдоль всего мира, разделяя его на несколько десятков секций.

Между хребтами в примерно равных соотношениях простирались океаны и суша: местами островные континенты и крупные архипелаги островов помельче, окруженные морями разных оттенков синего и зеленого, а местами, от верхней до нижней стены, – огромные зеленые, бежевые, желтые и красно-коричневые прямоугольники, кое-где усеянные морями, но неизменно пересекаемые где извилистой нитью, где пучком едва различимых волокон, которые зеленовато-синими завитками покрывали рыжевато-охряное полотно суши.

Скопления облаков клубились, завихрялись, вздымались волнами, изгибались дугами, рассыпались клочьями, рассеивались туманными пятнами и точками и складывались в хаотические узоры, нанося небрежные разводы и четкие мазки на холст суши и вод.

– Вот что вы увидите, – прогудел один из автономников.

Эстодьен Висквиль потрепал Квилана по плечу.

– Добро пожаловать на орбиталище Масак, – произнес он.

– Гюйлер, их пять миллиардов. Мужчин, женщин и детей. Нам предстоит совершить ужасающее злодеяние.

– Да, но мы не пошли бы на это, если бы они не совершили подобного злодейства по отношению к нам.

– Они? Вот эти люди, Гюйлер? Вот эти самые жители Масака?