Смотри в лицо ветру

Первый дрон атаковал трех остальных, которые рассредоточились и направились к рою. Он успел поразить одного, прежде чем был сбит сам. Затем два уцелевших дрона взяли курс на столкновение и на высокой скорости врезались друг в друга, породив вспышку и резкий грохот мгновенного взрыва; обломки были такими мелкими, что их унесло ветром.

Несколько взрывов малой и средней силы сотрясли каждый утес, и по синему небу поползли клубы дыма.

Рой насекомых собрался воедино на широком балконе и восстановил обличье челгрианки. Она вышибла балконные двери и вступила в комнату. Заверещали сирены тревоги. Она поморщилась, и сирены умолкли. Единственным неподконтрольным элементом сенсорной или командной систем оставалась крошечная бесподсветочная камера в углу комнаты. В работу систем наблюдения комплекса вмешиваться не следовало, чтобы не прерывать трансляции происходящего и оставить записи.

Она прислушалась. Затем устремилась в ванную и обнаружила объект в одноместном эвакуационном лифте, замаскированном под душевую кабинку. Лифт застрял в шахте. Она проплыла над отверстием шахты, создала частичный вакуум и всосала капсулу наверх. Открыла двери и потянулась внутрь, где скорчился голый челгрианин.

Эстодьен Висквиль открыл рот, чтобы взмолиться о пощаде. Она превратилась в рой насекомых – у эстодьена было что-то вроде фобии к ним, – которые влетели ему в глотку, заглушив крик, и расчистили дорогу к легким и желудку. Они плотно набились во все альвеолы бронхов, заполнили желудок эстодьена, растянув его до предела и даже больше, вторглись в брюшную полость, ринулись в оставшуюся часть пищеварительной системы и вытолкнули из ануса экскременты.

Эстодьен, пытаясь вырваться из лифтовой капсулы псевдодушевой кабинки, бился о стенки, круша керамику и продавливая пластик. Еще один рой устремился ему в уши и в глазницы широко распахнутых, обезумевших глаз, откуда зудящим потоком направился в череп. Тем временем первая партия насекомых выбиралась из брюшной полости под кожу.

В конце концов насекомые заполнили все его тело. Он бился в судорогах на полу, в луже собственной крови, а насекомые продолжали проникать в каждую часть его организма. Спустя примерно три минуты после начала атаки корчи Висквиля прекратились.

Насекомые, птицы и челгрианка состояли из ВПыли. Вездесущая Пыль представляла собой крошечные механизмы различного назначения. По большей части их размеры не превышали десятой доли миллиметра. Следует отметить, что первоначально ВПыль была разработана как универсальный стройматериал.

Единственным исключением из правила были наноракеты, заряженные антиматерией; хотя их диаметр и составлял десятую долю миллиметра, длиной они были в целый миллиметр. Одна наноракета вонзилась в мозг эстодьена, рядом с душехранительницей, а остальные компоненты, выбравшись из тела, снова сложились в челгрианку.

Мягко ступая, она обошла выеденное тело в луже крови. Ей подумалось, что наноракеты – ясное указание на ее создателей, неотъемлемая часть послания, которое ей поручено доставить. Покинув ванную и апартаменты, она спустилась по лестнице и пересекла террасу. Кто-то обстрелял ее из старинного охотничьего ружья – единственного оружия в округе, сохранившего боеспособность. Она образовала дыру в груди, давая пуле пролететь сквозь тело, и одновременно активировала лазерное устройство в глазу, которое ослепило стрелка.

В апартаментах наноракета, внедренная в мозг Висквиля, определила, что душехранительница собирается записать и спасти его разум. Взрыв боеголовки уничтожил все здание. Челгрианка спокойно шла под градом обломков, сыпавшихся вокруг и сквозь нее.

Второй объект обнаружился внутри двухместного летательного аппарата, где был заперт, как в ловушке, и отчаянно орудовал кислородным баллоном, пытаясь пробить фонарь летной кабины.

Она сорвала стенки кабины. Белошерстый челгрианин пырнул ее старинным кинжалом в грудь. Она, не обращая внимания на клинок, взяла челгрианина за горло и рывком вытащила из летательного аппарата. Он лягался, брызгал слюной и сдавленно рычал. Кинжал в ее груди скользнул внутрь и исчез. Она направилась на край террасы, без малейшего напряжения держа челгрианина на весу, а его отчаянных пинков и вовсе не замечала.

У края террасы она вытянула руку с пленником за балюстраду. До моря было метров двести. Старинный кинжал, словно по волшебству, плавно выскользнул из ее ладони. Им-то она и освежевала жертву. Она действовала с яростной быстротой и управилась примерно за минуту. Из полураздавленной глотки челгрианина вырывались глухие вопли.

Окровавленная белая шкура слетела к волнам, будто тяжелый промокший ковер. Отшвырнув кинжал, она когтями распорола челгрианина от срединной конечности до паха, сунула руку в разрез, сгребла и выдернула внутренности, одновременно отпустив его шею.

Он полетел прочь, издав наконец полнозвучный высокий хриплый вопль. У нее в руке остался его желудок. Кишки, разматываясь на лету, длинной трепещущей лентой выскальзывали из тела.