Смотрящая в бездну

– Я, – тихо произнесла Соня, и тут же громко повторила, вызывающе вскинув голову и смотря прямо в глаза учительницы. – Да, я!

Несколько мгновений они молча сверлили друг друга лазерными лучами из глаз, и первой, как ни странно, не выдержала Кукуруза. Она отвела взгляд в сторону и неожиданно робко спросила:

– Зачем?

Подростки вообще удивительно чуткие существа, и те, что находились под крышей Ихтиандрской школы, не являлись исключением. От них не ускользнула маленькая победа новенькой над грозной Кукурузой.

– Просто так, – дух упрямства завладел Соней, и она ни на йоту не убавила вызова.

– Вот значит как, – в голосе Кукурузы зазвучали истерические нотки. – Просто так! Ты просто так сорвала мне урок и за это ответишь. Думаю, тебе придется познакомиться с директором, а уж он решит, вызывать ли в школу твоего отца.

Никогда в жизни Соня не спорила с учителями. На этот раз словно какая-то пелена затмила ей разум и при упоминании об отце эта

пелена спала.

Фил, конечно, очень «обрадуется», если его вызовут к директору.

Соня опустила глаза, у нее задрожал подбородок. Кукуруза жадно смотрела на девочку – она победила. Желтые глаза учительницы, казалось, кричали: «Ну, реви! Реви, коровка…»

– Мисс Трофс, – раздался вдруг голос. – Можно мне выйти?

Класс, как многоголовый дракон, жадно наблюдавший за поединком, вмиг переключился на нового участника.

– Так сильно приспичило, мистер Тимпов? – едко прищурилась мисс Трофс.

– Не то, чтобы очень, но все же… – замялся Алекс.

– Тогда ты можешь потерпеть до звон…

И тут прозвенел звонок. Звонок! Всем, даже Альберту Фиджералду Марии Антуану, как-никак косвенно причастному к истории с запиской, стала совершенно безразлична эта канитель.

Уроков сегодня больше не было, и по школе понесся, все нарастая, радостный гул, который не смог бы пресечь не то что учитель либо директор, но и сам мэр. Мисс Трофс, к ее чести, еще пыталась сквозь этот гул донести до ушей своих подопечных (у большинства, кстати, не очень чистых), домашнее задание. Но – тщетно: похватав рюкзаки и портфели, ученики вылетали из класса, сметая все с пути. И – увлекаемые спасительной толпой – Алекс и Соня. Кукуруза осталась с носом, ибо, если и есть в Ихтиандрской школе хоть что-то святое, то это-звонок! Впрочем, не только в Ихтиандрской.

Белка

– Ну, ты даешь, – недовольно сказал Алекс, когда они вышли на порог школы. – Разве можно так… неосторожно?

Остальные ученики быстро разбежались на все четыре стороны света, а Тимпов и Маршал решили подождать близнецов Урков.

– Мне было необходимо поговорить с тобой, – Соня слегка покраснела.

Алекс кивнул и тоже смутился: ему было приятно, что Соня решила поделиться своими переживаниями именно с ним.

– Ты правда видела оборотня? – голос Алекса дрогнул от любопытства.

– Правда, – шепотом ответила Соня. – Вчера в лесу.

Близнецы вприпрыжку выскочили из дверей школы. Вилли краем уха услышав слово «оборотень», потребовал немедленно все рассказать с самого начала.

Соня вздохнула, собираясь с мыслями и, вновь переживая вчерашнее, рассказала о самом страшном дне в своей жизни.

– Я бы умер от страха, – признался Ник, глядя на девочку широко открытыми глазами.

– А ты не заметила, кто это был, ну… до превращения? – спросил Вилли.

– Нет. Было уже темно и мне тогда было не до…

– Разглядывания, – быстро подсказал Ник.

– Да, – согласилась девочка. – А когда его осветила луна, то это уже был не человек.

– Соня, не надо, – приказал Алекс.

– Что, испугался? – ехидно осведомился Вилли.

– Заткнись ты, – рявкнул Тимпов. – Просто я не хочу, чтобы она лишний раз вспоминала…

Лицо Алекса залила краска. Вилли, ухмыльнувшись, кивнул головой и больше не обвинял Алекса в трусости.

– Как бы на Термоса не нарваться, – тревожно осмотрелся Ник.

Перспектива общения с директором не прельщала, и дети пошли прочь по аллее постриженных кленов.

– Соня, а почему ты не проверила своего брата снадобьем Жука? – вспомнил Тимпов.

– Это как же, по-твоему, я могла это сделать? – раздраженно воскликнула Соня. – При маме подсунуть ему под нос эту гадость? «На, братик, это полезно для тебя!», «Соня, что ты даешь Рики?», «Это от насморка, мама!», «А ну дай посмотреть!» – и Соня так здорово изобразила, как ее мать нюхает снадобье, а потом чихает, что близнецы покатились со смеху.

– Извини, я не подумал, – побледнев, пробормотал Алекс. Девочка уже давно заметила, что у Тимпова не бывает пограничных состояний – только бледнеть или только краснеть.

– А эта фигня у тебя с собой? – спросил Вилли.

– Ничего себе, – удивленно присвистнул Ник и отвесил братцу подзатыльник. – Этот умник называет фигней снадобье Жука.

Через мгновение близнецы Уркинсон, сцепившись, кувыркались в придорожной пыли, вовсю мутузя друг друга. Зрелище это уже давно никто не принимал за чистую монету, потому что Урки бились чуть ли не каждый день: но стоило какому-нибудь неосторожному забияке задеть Вилли или Ника по отдельности, другой братец налетал на обидчика, как разъяренный лев. Соня не знала этого и закричала:

– Прекратите!

– Не переживай, – равнодушно сказал Алекс. – Они дерутся минуту.