Смотрящий

Силуэты приближались довольно быстро, и теперь Боцман явственно видел атакующих их зверей, о которых французский писатель Борис Виан, не без основания сказал: «Им тоже случается оканчивать свои дни на мясном прилавке, однако они до последнего момента сопротивляются». Это были кабаны, столкнуться с которыми в открытом бою имел бы желание лишь сумасшедший. Всем известна бесхитростная прямолинейность секачей во время нападения и, несмотря на это, выдержать этот убийственный напор, держа всё под своим контролем, невероятно сложно. Выскочить из машины сейчас, было бы самым глупым решением, и поэтому Башкир дал команду несмотря не на что, пока оставаться на своих местах. Кабаны продолжали лететь навстречу без всякого намёка на наличие у них тормозов. Расстояние стремительно сокращалось и вот уже первый, несмотря на приличную массу, довольно легко, перепрыгнув «кенгурятник» приземлился на капот, оставив внушительные вмятины. Но даже сейчас он не думал останавливаться и уже удар копыт по крыше заставил всех находящихся внутри авто призадуматься о качестве стали японских металлургов — их не пришлось поминать дурным словом. Но то, что вепрь сделал дальше, сложно было предположить даже ведущему специалисту в зоопсихологии. Крыша машины стала для него трамплином и, оттолкнувшись от неё со всей силы, он взмыл, разворачиваясь в воздухе всем телом на 90 градусов. Его полёт напоминал запущенный маленькой катапультой большой мешок с песком, лежащий на боку. Целью его прыжка было переднее стекло второй машины, на которое он приземлился, нанеся всей массой тела, словно боец реслинга, тупой тяжёлый удар. Только в отличие от постановочного эффекта, здесь всё было по-настоящему. Приземлившись строго перпендикулярно наклону лобового стекла, результат действия кабана стал максимально результативным. Полностью покрывшись мелкими частыми трещинами, оно прогнулось внутрь и под весом секача провалилось в салон, заставив Хирурга и его соседа вжаться в сиденья, лицезря в полуметре перед собой грубую, грязную щетину дикого хряка. Плюс ко всему, воздух наполнился отвратительным смрадом, но в данной ситуации, это было самой маленькой проблемой. Они упёрлись руками в стекло, пытаясь выдавить его обратно, но более двухсот килограмм живого веса не дарили такой возможности. Кабан продолжал лежать на лобовом стекле, словно это и была его поставленная задача — заткнуть амбразуру.

Второй вепрь, заскочив следом на крышу машины Башкира, начал крутиться на месте, напоминая глупую собаку, гоняющуюся за своим хвостом. Непонятный ритм танца его копыт отдавал внутри плотными звонкими звуками зубила отбойного молотка. Люк в крыше, каким-то чудом не попавший под лапы первого, не избежал своей участи быть пробитым. Одного попадания твёрдого рогового образования вокруг пальцевых фаланг хватило, чтобы лапа секача провалилась в салон, застряв на пару секунд между головами Ильдара и Боцмана. Это ещё больше взбесило вепря, и он со всей силой резко выдернул её обратно вместе со стеклянным люком. Башкир даже не успел сообразить, что сказать, как в образовавшееся прямоугольное отверстие на крыше просунулась вытянутая морда дикого кабана. Чуть приоткрытая пасть, из которой, не предвещая ничего хорошего, торчали в разные стороны внушительные острые пожелтевшие клыки, выдавала частое короткое дыхание, а из пятака, в ритм ему, доносилось тяжелое сопение. Дикие свиньи никогда не отличались своим хорошим зрением, поэтому его глаза больше напоминали застывшие черные пластмассовые кругляки, словно у недоброй самодельной куклы. Нога Боцмана уже легла на педаль газа, но он, в последний момент, отказался от мысли резко тронуться вперёд, пытаясь скинуть его с крыши, так как вепрь с потугами начал протискиваться дальше. А с этим надо было что-то делать. Башкир мельком глянул на дорогу и увидел ещё несколько секачей, стоявших клином опустив огромные головы, будучи в полной готовности к смертоносной атаке, напоминая одноименное с ними боевое построение рыцарского войска.

— Все опускаем стёкла! Боцман! Как скажу, открываем двери и начинаем отстреливать этих гадов короткими очередями, — он хотел повернуться назад, но голова надоедливого мерзкого гостя опустилась ещё ниже, не дав такой возможности, поэтому пришлось резко повысить голос, — вы вдвоём, залазите на крышу, прибиваете эту тварь и занимаете позицию наверху.