Смотрящий

Ильдар не решил делать перестановку группы, так как звериная тропа не являлась местом, где можно развернуться, оставив прежний порядок в строю. Единственное, приказал полностью соблюдать тишину и быть предельно внимательными. Боль в спине становилась всё менее терпимой, и теперь каждый шаг заставлял непроизвольно сводить челюсти, сглатывая слюну. Как не старался Илья наложить повязки потуже, Башкир чувствовал, что они понемногу сползают и толстовка начинает прилипать к спине, увлажняясь кровью. Неприятно будет её снимать, когда придёт время. Он ни в коем случае не жалел себя, представляя какие шрамы останутся на спине. Их и так хватало на теле. Его больше терзала мысль, что сегодня бдительность и чутьё уже второй раз дали сбой, опаздывая на секунды. В первый, они похоронили Лёху, а во второй, сам чуть не остался без хребта. И снова он задумался, чтобы отойти от дел. Прав был Боцман, когда сказал, что этот вопрос надо решать только с Лесником, но зная его жесткость в таких темах, предстоящий разговор казался очень сложным. В чём был уверен Ильдар, так только в одном, решение, принятое паханом, каким бы оно не было, будет единственно правильным. Вот только в глазах Лесника его акции стремительно рухнут.

Ильдар вспомнил, как лет пять назад, один из бригады решил завязать с криминалом и попытался исчезнуть на бескрайних просторах страны. Его искали более полугода, и нашли в одном посёлке за восемьсот километров, где он занимался небольшим хозяйством. Приговор Лесника был категоричен и однозначен – смерть, который он привёл в исполнение лично. Новоиспеченный фермер пытался бежать ночью, но далёко не ушел, а через трое суток его труп с двумя ножевыми ранениями застрял в прибрежном камыше местной речушки. После того он не знал не одного, кто попытался бы уйти от дел, по-тихому, в один момент, скрывшись от всех. Но здесь и было главное различие, Ильдар не смог бы это сделать, не поговорив со “смотрящим”, несмотря на всю тяжесть предполагаемой беседы. Таков закон и жесткая дисциплина криминального мира.

Его отношения с паханом вполне можно было назвать дружескими, но Башкир хорошо знал, что у него нет друзей. Лесник не доверял никому, и на это было множество причин. Лишь пару раз за эти годы он заикнулся, что у него есть только один лепший кореш, который сейчас очень далеко. И больше ни слова о нём. С одной стороны, Ильдар видел и ощущал уважение к себе, а это без всяких сомнений настраивало на честный, без недомолвок, откровенный разговор. С другой же, он поставил себя на его место и мысленно представлял, что было бы, если к нему с подобным вопросом обратился, например Хирург. Башкир сразу отказал бы ему в возможности уйти, не вдаваясь в разъяснения и причины, просто поставив перед фактом. А дальше, понимая, что он уже не настолько предан, методично отвёл бы его от основного дела, поручая самую грязную работу, понизив в табелях о рангах преступного сообщества.