Смотрящий на краю галактики

– Я не знаю, сколько мне лет, – призналась она. – Я знаю, когда я родилась. Земных лет прошло много, но я ведь никогда не жила на земле. И даже на какой-нибудь планете. Сколько я себя помню, я была в космосе. До совершеннолетия со своими братьями и сёстрами на станции, которая была привязана ко времени. Затем появились задания в разных частях галактики. Время протекало, то медленнее, то быстрее, в зависимости от места нахождения в космосе. Да и само понятие, как линейность времени терялось.

– Скоро эти люди вытеснят нас с тобой, Карпуха, – Тихомиров большим пальцем руки показал на своего пилота, – Люди без привязанности к дому способны на большее, чем мы, рождённые женщиной и выращенные на планете.

– Вся Вселенная и есть мой дом, – возразила девушка, – а все люди мои родственники. Это же круто, когда в любой точке мира ты чувствуешь себя уверенно. Гармония в душе, разве это плохо?

– И не поспоришь ведь, – усмехнулся Сипов. – А что у нас с Максимом Степановичем с гармонией всё печально?

Девушка на секунду отвлеклась от дороги, чтоб окинуть взглядом рядом сидящего босса и на заднем сидении доктора.

– Вы замечали эту вечную тоску в глазах космонавта? – спросила она так, словно давно хотела поделиться этим наблюдением, – Ведь постоянно у вас тоска во взгляде. У всех. В космосе вы тоскуете о родной планете, а на родной планете о космосе.

– Что сказать ей на это, Максим? – Сипов похлопал друга по плечу.

Максим Андреевич лишь махнул рукой и отвернулся.

– Не знаю, – голос его звучал устало и спокойно, – но по мне так лучше уж с постоянной тоской в глазах, чем вовсе без тоски.

Девушка не ответила. Через стекло шлема трудно было определить еë чувства. Скорее всего ей не хотелось продолжать разговор, так как по сути нечего было сказать. И до станции доехали в тишине.

Станция была громоздкой снаружи и очень тесной изнутри. Нелепость фасаду ей придавали многочисленные антенны и датчики. А внутри было так захламлено, что порой ногу было некуда поставить. Не смотря на это, по станции лениво передвигался робот уборщик, который позволял себе со спокойной совестью мешаться людям. Он даже неуклюже толкнул доктора Сипова. Тот как раз доставал из кармана ключ-пластину, который тут же выпал из рук на пол. Лиза заметила, как вместе с ключом упало ещё что-то маленькое и очень яркое. Это длилось всего лишь секунду. Доктор поспешно поднял пластину, а что-то яркое пнул ногой под стол, надолго похоронив неизвестный объект в темноте и неопределённости. У девушки мелькнула мысль, что нужно бы поднять вещицу, но Сипов уже звал их в другую тесную комнату, и ей пришлось подчиниться. Мысль о том, что Карп Степанович что-то скрывает, не давала покоя. В голове молодой женщины укрепилось подозрение, которое она решила проверить по приезду к жилой корпус.

Как только выдалась свободная минута, и мужчины сели за шахматы, Лиза проскочила в медицинскую комнату. Без труда она нашла шкафчик с медикаментами. Выдвижные ящики были не заперты. Заглянув в третий, она нашла то, что искала. Ящик полностью был заполнен ярко-синими капсулами радиопротекторов… Она провела по капсулам рукой… Скорое всего, это было всё, что доставляли для личного пользования доктору Сипову за четырнадцать лет.

Лиза осторожно задвинула ящик и вышла из комнаты. Пройдя по коридору, заглянула в гостиную. Убедившись, что мужчины всё ещё увлечены игрой, прошла к себе в комнату. Из под кровати вытащила свой походный рюкзак, долго рылась в нём среди вещей. Трясущиеся руки не слушались и не находили нужного. Она высыпала содержимое на кровать и разровняла. Наконец-то нашла. Её портативный дозиметр был слишком мал и походил на брелок, но справиться он должен. Спрятав его в кармане, девушка вошла в гостиную.

– Мне нужно выйти из корпуса, – голос её звучал ровно.

Мужчины удивлённо обернулись в её сторону. Они просто молча ждали объяснений, а Лизе казалось, что её уже в чём-то подозревают.

– Нужно провести осмотр шаттла перед стартом, – добавила она. Всё выглядело, как во сне: собственный голос звучал откуда-то далеко, движения мужчин казались медленными, комната плыла.

«Да, что со мной такое? Надо собраться.»

– Елизавета Григорьевна, – Максим Андреевич удивлённо привстал, – так рано же, ещё пять часов до старта.

– Планирую поспать потом. Перед… отлётом.

– Как скажите, конечно. Карп Степанович, откроете даме ворота?

– Непременно. Как будете готовы, открывайте шлюз, выход я вам разблокирую.

3.