Смотрящий по неволе

— Погоняло — Шатл! Был при Малюте правой рукой!

— Дрочил ему, что ли? — хмыкнул Шрамов. И хотя был на полторы головы ниже громилы, получалось так, что тот Сергею в пупок дышит.

И теперь уже открыто заржали все новобранцы, по провинциальному еще таскающие на себе цепи, гайки и прочее рыжевье.

— Ша, — не слишком грозно, больше для порядка, приструнил Сергей и зарядил Шатлу следующий вопрос, — А ну-ка, крутой, хвались, мотал ли срок?

— Пятнадцать суток, — из-под поникшего лба прогундел Шатл и, видя, что над ним снова готовы заржать, уточнил, — Два раза!

— М-да, — покривился Шрамов. Типа, урыть такого, весь день потом отмываться, так что живи, лошарик, пока я добрый, — Работнички, мать ити! — и уже обратился ко всей бригаде бравым полковничьим голосом, — Есть кто, знакомый со скамьей подсудимых?

Вперед вышло четверо человек, и как ни странно, среди них был Радикюль:

— Два года условно. За валюту, — ответил он на немой вопрос Шрама.

Теперь над Игорем Гречкиным уже никто не решился насмехаться.

— И правильно, что не ржете, — на абсолютно полном серьезе отчеканил Сергей, — Тем, кто пайку хавал, у меня особый почет. Думаете, я в ваши кондовые Вирши завернул хрустов по легкому настричь? Хер тому в грызло, кто так думает. Я здесь — чтоб городок на понятия поставить. Будем отныне по правильным законам жить, будем ответы держать, будем в общак честную долю отстегивать. Всем ясно? Я дважды повторять не буду.

Один из выступивших — Губарь — размечтался, как Храм сейчас его спросит, за что, мол, чалился. И тут Губарь на чистой фене обрисует, как косил на трассе под гаишника и обметал шоферюг — такой он умный. И могобыть, Храм назначит Губаря своей правой рукой, а этот промокашка Леха отодвинется в шестерки. Но Сергею Шрамову обрыдло корчить из себя Григория Котовского. У него еще сегодня имелись неотложные дела. Поэтому Шрам обернулся к Лехе:

— А дядька Мартын здесь?

— Туточки я, — тут же переступил порог старый жулик. Походка хиляющая, грабли по карманам, будто перышком дежурят, только рожа не в резонанс. Рожа довольная и лоснится, будто у прижившегося в рыбном магазине кота.

— Тебе помощники нужны? Выбирай, — сделал широкий жест Сергей.

Теперь, раз такое дело, настал черед прошвырнуться туды-сюды перед необстрелянными пацанами матерого рябого старца. Нужны ли были ему подчиненные по его задачам — шут знает. Но кто ж откажется на халяву покомандовать? Чем-то Макару приглянулся Филипс.

— Ну-ка ответь мне, Филиппок, — оказывается, дядька Макар пошло подслушивал под дверью и уже запомнил имя меломана, — За что менты людей хапають?

— Берут не за что, а потому что, — четко ответил музыковед. А забытый плеер продолжал пойманым воробьем тонко чирикать из кармана.

— Не плохо, хлопче, — осклабился дядька Макар, сам полез в чужой карман и выключил игрушку, — А теперь подскажи, в якому углу тебя трахнуть? — обрюзгшее хайло дядьки стало твердым и непрозрачным. И фиг врубишься, шуткует он или в натуре опустить музыканта собрался?

Другие пацаны аж дыханье затаили. А может следом за Филипсом их черед придет?

— Вон в том, — без запинки указал под потолок на верхний правый угол Филипс.

— Гарно отмазался, — одобрительно хлопнул старик по плечу бойца и обратился уже к Сергею, — Кажись цэй парубок мне в ученики сгодится.

— Пусть так и будет, — огласил начальственное мнение Сергей Шрамов и теперь решил отобрать и для себя одну конкретную штатную единицу, — Эй, Радикюль, а ну-ка ответь, что есть самое заморочное в бухгалтерском деле?

— Проводки, — отлетело от зубов бывшего валютчика.

— А ну-ка повтори скороговорку: «Расскажи мне про проводки, про проводки, про проводки, про проводочки свои».

— Расскажи мне про проводки, про проводки, про проводки, про проводочки свои, — более-менее без запинки повторил последний в шеренге.

— Ну значит и быть тебе в нашей фирме главным бухгалтером, — вяло, типа прощаясь, махнул рукой Сергей, — На посошок важное правительственное сообщение. Касается всех. Беспредел на улицах прекратить, не быковать, пойманный в натуре будет кастрирован на месте без суда и следствия. Я объявляю «Месячник вежливости»! — и страшный суровый урка немылился скрыться в родном директорском кабинете.

Запустив такую пулю, Шрам имел в виду следующее: местный главный, но теневой бычара некий Виталий Ефремович спецом нагоняет в Виршах кипеш, чтоб оптяпать шуры-муры по комбинату. Шрам пока не выдумал идеальный план победоносной войны за здешнюю нефть. По этому разумно хотя бы сдувать закидоны противника. Авось, кривая вывезет в ягодные места.

Пусть пинки получатся не убойные, но можно, например, хотя бы на том поиграть, что комбинат уходит по безналу слишком подозрительно дешево. Ах, гоните — в Виршах опасно? За базар отвечаете? Секи, начальник, бычье давно перековалось и теперь готовится поступать в Институт культуры.

Но когда беспредел на улицах вдруг станет на руку Сергею Шрамову, тут уж — мама, не горюй!

— А остальные? — растеряно спросил Леха.