Смотрящий по неволе

— Значит так, — прервал водопад вопросов с той стороны телефона профсоюзный лидер, — С вами говорит председатель Совета трудового коллектива. Хотите интервью, дорогуша, будет вам интервью по полной программе. Хотите очерк, будет вам очерк. Только слушай сюда, милая моя, у меня десять человек с легкими травмами и трое с тяжелыми. Ты, голуба, когда к нам отправишься, медикаментов всяких прихвати. А если доктора привезешь, я лично тебя расцелую!

Все. Отбой. Андрей Юрьевич бросил трубку и утер градом катящийся со лба пот.

— Так то. Постигаем рыночную экономику, — сказал он в воздух и нежно улыбнулся застывшей в дверях боевой подруге, — А вы чего столбами стоите? — обратил профсоюз внимание на толкущийся народ, — Вон ящики часу ждут в углу. Вскрывайте, разбирайте по цехам. Пресса приедет, так чтоб мы не ударили в грязь лицом!

Вдоль стены действительно стояли ящики. Еще те, которые засветились в офисе у Храма. Рабочие, крякая, стали поддевать крышки, разбирать флажки и футболки с надписью «Сначала обеспечьте работой своих негров!», насаживать на колья транспаранты «А за Югославию ответите!», надувать воздушные шарики с девизом «Россия для русских!». Немножко это было похоже, будто большие дети собираются украшать большую елку.

— Оружие нам надо какое-нибудь самое завалящее, — недоверчиво повертел в руках хлипкий транспарант суровый плешивый мужичек с заплывшим глазом. Подошел к столу и дважды уважительно подбросил в ладони тяжелый бюстик Ленина.

— Василий, наше оружие — правда! — отрезал Андрей Юрьевич, но призадумался и потянулся к телефону.

Однако телефон опередил. Зазвенел, как будильник перед главным экзаменом в жизни.

— Стачком слушает!.. «Петербургские ведомости»?.. Да, собираемся держать оборону до последнего… Да, десять легкораненых и трое с тяжелыми травмами. Милиция первой начала, так и запишите!.. Приезжайте, не опаздывайте, вы не первые. До встречи, — профсоюз нажал на рычаг, держа трубку в руке. Но телефон не позволил секундную передышку, тут же снова залился тревожным кукареканьем, — Наверное «Вечерний Петербург», — Андрей Юрьевич отпустил рычаг, — Стачком… То есть как нахер отрубите свет и воду?! Вы не с нами? Вы на чьей стороне?.. А мне плевать на такие законы, которые позволяют не платить рабочим зарплату! Вы посмотрите в глаза их женам! — профсоюз в сердцах швырнул трубку, — Если мы против американцев, то, видите ли, должны сами погасить долги за электричество. Есть же на свете такие козлы! — поделился услышанной несправедливостью он с присутствующими.

— Придумал! — отвлек суровый плешивый Василий с заплывшим глазом, — У нас в цеху пики лежат. Мы оградку для кладбища шабашим. Айда, народ, вооружаться! — бюстик Василий уважительно поставил на место.

Наиболее горячие головы устремились за плешивым на выход.

— Только не затачивайте пики! — крикнул повернувшимся к нему спиной людям Андрей Юрьевич.

В дверях людской водоворот притормозил. Сквозь него к Юрьевичу протолкался дед Михеич и рослый плечистый детина из Храмовых ребят.

— Вот, — толкая перед собой пленника, довольно доложился дед Михей, — Шпиона поймали.

— Кузьмич? — даже на мгновение растерялся профсоюз, — А ты как здесь?

Пленник распрямил плечи:

— Я всегда вместе со своим народом! Может на каком участке опытные командиры нужны? Кофейком не угостишь?

— Валил бы ты отседова, Коммунизмыч. Не путался бы под ногами! — как будто вступил в дерьмо, поморщился Андрей Юрьевич.

Дважды повторять не пришлось. Коммунизмыч испарился.

— А вы почему патрулирование территории прекратили? — вырос над столом профсоюз, гневно сверля глазами Михеича и его подмастерье, — А вдруг сейчас на вашем участке менты забор штурмуют, кто объявит тревогу?!

— Да мы чайку… — покаялся Михеич.

— Думаешь, если Совет ТРУДОВОГО коллектива, так и дисциплины больше нет?! Вас сменят через два часа. Ну-ка, шагом марш на пост!

Дед Михеич и его великовозрастный подмастерье испарились следом за партийным неудачником. А Андрей Юрьевич поднял трубку, чирикнул заветный местный номерок и проворковал:

— Слушай, лапа, у меня для тебя особенное боевое задание. Завари-ка ты чайку, да покрепче. А потом наполни термос и обойди патрули. Только не говори им, что это мое распоряжение.

А на следующий день газета «Невское время» сообщала:

«…Трудно себе даже представить, до чего может опуститься власть в желании отнять у простого человека право выбора, и до каких высот может воспрять простой человек, решившийся противопоставить себя давлению власти. И здесь становится совершенно не важно, какая это власть: духовная, светская или финансовая.

К сожалению в последнее время власть доставляет нам немало поводов убедиться в истинности этого посыла. В связи с чем и ранее не слишком весомое доверие к властям тает с каждым днем. Причем уже не нужно заставлять себя разделять власть городскую и власть федеральную, вспоминается старинный речевой оборот: „Все они одним миром мазаны“.

Мы немножко отвлеклись, но теперь возвращаемся к ситуации на Виршевском нефтекомбинате…»