Смотрящий вниз

Его жест можно было расценить как утвердительный.

– Ну вот и действуй. А то, когда Шива до тебя доберется, мало останется. Говорят, в Бильбао климат хороший. Пуэрто-Рико хуже, но безопаснее.

Мой совет его не столько вдохновил, сколько укрепил. Хаза и сам неплохо в пространстве ориентировался. У меня он лишь хотел узнать о судьбе Руслана. Будем считать, что он узнал о ней.

У ворот прокуратуры мы с Хазой простились, как свои, и расстались, как чужие. «Дан приказ ему – на запад, ей – в другую сторону», – пело радио в моем детстве.

А в знакомом очно кабинете меня уже поджидало заочно знакомое лицо: следователь Заклунный. И при этом он не делал вид, что страшно занят. Он не шуршал бумажками, не листал папки, не двигал ящиками стола и не кричал: «Следующий!» Он вообще ничего не делал. Употребление чая и чтение детективного романа причислить к делам я не возьмусь даже с большой натяжкой. Из всего увиденного я пришел к выводу, что следователь он востребованный, бывалый и по горло завален работой над чужими ошибками. Словом, из тех, что называются «зубры».

– Павел!– представился он, загибая уголок «бульварного» издания там, где я оторвал его от сюжета.

– Александр Иванович. – Я ничуть не сомневался, что моя физиономия отлично ему знакома.

Вместо предложения устраиваться поудобнее, Заклунный сразу направился к сейфу, извлек из него обещанный валиум, отдал мне и вернулся к чтению детектива. А я остался стоять дурак дураком, тупо рассматривая на пузырьке латинские буквы.

– Что-нибудь еще?! – спросил он, переворачивая очередную страницу.

Его метод ведения следствия пришелся мне по душе. А утверждают, будто профессионалов настоящих совсем не осталось. Под корень будто их вывели. Да вот же они: сидят напротив, прихлебывают остывший чай и забавляются.

– Ну, хорошо. – Оседлав стул, я сдался на милость победителю. – Спрашивайте. Или вам лучше все в письменной форме изложить?

– Спрашиваю. – Заклунный отложил книгу и включил диктофон. – Вы знакомы с гражданином Караваевым?

– Да!

– При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?

– При попытке к бегству. Караваев пытался меня убить, а я от него пытался бегать. То и другое нам почти удалось.

– Вам известны мотивы его противоправных действий, совершенных в отношении вас и ряда сотрудников вашего учреждения?

– Да!

– Расскажите следствию все, что вы знаете об этом.

– Начальник отдела кадров финансово-промышленной группы «Третий полюс» действовал по прямому и посредственному указанию своего хозяина Аркадия Петровича Маевского.

– Откуда вы это знаете?

– Об этом мне сообщил в приватной беседе руководитель частного охранного заведения «Близнецы» господин Галемба, осуществлявший слежку за мной по распоряжению упомянутого Маевского.

– Каковы причины, побудившие Галембу к такому признанию?

– Не смог удержаться. Очевидно страдая жестокими угрызениями совести, он хотел снять с себя тяжкое бремя и частично переложить его на мои хрупкие….

– Александр Иванович, – выключив диктофон, перебил меня Заклунный. – Пленка у нас казенная. И она кончается.

– Понял, – сказал я.

Диктофон заработал снова.

– Вопрос. – Заклунный уперся локтем в стол, а щекой – в ладонь. – Имеете ли вы прямое либо косвенное отношение к событиям, произошедшим двадцать восьмого ноября сего года на авиационной выставке «Ходынское поле»? Принимали или нет вы в них участие и, если нет, желаете ли сообщить что-либо следствию о данном происшествии?

– Ответ, – постарался я, как мог, сэкономить пленку. – Не имею, не принимал, не желаю.

– Я предупредил вас об ответственности за дачу ложных показаний?! – спохватился вдруг Заклунный.

– Еще вчера.

– Тогда последнее. – Здесь следователь посмотрел мне прямо в глаза. – Подумайте как следует, прежде чем дадите ответ. Вам известны причины, побудившие Маевского к организации ряда тяжких преступлений, совершенных в отношении вас и ваших коллег?

Это был основной вопрос нашей встречи. Вопрос в чем-то даже философский. Типа «о первичности материи и сознания». Обдумывать ответ мне долю не пришлось. Я обдумывал его все утро и весь день. К тому же пленка заканчивалась.

– Нет, – признался я.

Следователь вынул из диктофона кассету и приобщил ее к делу, зашвырнув в большую картонную коробку с уликами. Его баскетбольный бросок лишь подтвердил мои собственные догадки: так обращаются с делами, приготовленными к сдаче в архив.

– Финита ля трагедия! – поморщился Заклунный. – А что вы от меня еще хотите?! Исполнитель от правосудия скрылся! Интерпол – с деньгами и комитетским опытом Караваева – будет его, как Бормана, лет сто искать! Организатор преступления – в психушке!

– Уже?! – подивился я.

– А вы как думали?! – Заклунный налил из чайника воду в стакан, опустил туда же кипятильник и воткнул штепсель в розетку. – У нас, между прочим, оперативники трудятся! Они, кстати, даже карету «скорой помощи» опередили! И это – заметьте! – не первый в моей практике случай!

– Карету мне! Карету! – вырвалось у меня совершенно спонтанно.