Смотрящий

Я, конечно, выстрелил в него, но в условиях ограниченной видимости попасть не смог. Я понял, что промазал, когда силуэт огрызнулся автоматной очередью, и исчез за памятником. Пули, конечно, полетели в белый свет, как в копеечку, но это не важно. Важно, что теперь этот нехороший человек, он же редиска, контролировал всю дорогу вплоть до выхода из села. А если в школе и в больнице ещё есть кто-то из его дружков, то мы с Татарином снова оказались в той же ситуации, что и до рывка через улицу под перекрёстным огнём. Пулей я этого клиента сейчас не достану… Можно попробовать шандарахнуть из подствольника. Тем более, что у меня осталась ещё одна граната, наподобие той, которой я палил по «трамплину», когда помогал группе Михалыча. А а за памятником имелся подходящий трамплин. Вот только эта граната пошинкует на мелкие дольки не только бандита, но и памятник погибшим солдатам. А вот этого мне совсем не хотелось.

И вот же сволочь! Нашёл укрытие! Хоть бы ещё был бандеровцем… С теми всё ясно. У них ненависть ко всему, что хоть как-то связано Россией и с русскими, впитана с молоком матери. А эта сволочь… Никакой ненависти — тупое безразличие… Что ещё хуже.

А делать что-то надо… Иначе, пока я буду с этим отморозком вяло перестреливаться, сюда могут подтянуться его недобитые друзья, и соотношение сил изменится не в нашу пользу… Да и мало ли что ещё может произойти. Например, вот то страшное «нечто» двинет с той стороны лощины… Кстати. А что это там за движение? Я глянул через прицел на противоположный склон. Там из густого подлеска вытекала и двигалась вниз какая-то коричневая масса… Я присмотрелся внимательнее… Блин! Тушканчики! В немерянных количествах! Один тушканчик опасности практически не представляет. С десятью — двадцатью тоже можно справиться. Но их там тысячи! Картина напоминала переселение леммингов. Сплошной ковёр из маленьких зверьков занимал полосу метров двести, и двигался прямо в нашу сторону. Конца этому «коврику» пока видно не было. Вот только этого зверья мне сейчас не хватало для полного счастья! Я приказал Татарину срочно выдвигаться к школе, а сам постепенно начал смещаться ближе к выходу, не оставляя притаившегося за памятником бандюка без внимания. Тот, очевидно, и сам уже обратил внимание на двигавшуюся в его сторону орду монстриков. Ещё бы не обратить. Треск от ломающихся веток кустарника смешивался со скрипом снега под тысячами лап, и в результате получался звук, подобный рокоту самой настоящей горной лавины.

Из-за памятника послышался голос.

— Брат, не стреляй! Брат, я сдаюсь!…

Ага. Чернобыльский пёс тебе брат. Вон тот, который на той стороне улицы валяется… Я крикнул:

— Автомат отбросил в сторону, и вышел с поднятыми руками с другой стороны!

Через несколько секунд из-за памятника с левой стороны вылетел и упал в снег «Калаш», а с правой показался долговязый силуэт в телогрейке. Угу… Дикая тварь из дикого леса… Бандит ковылял с поднятыми руками, прихрамывая на левую ногу. Видно, я всё-таки зацепил его, когда он перебегал от дома к монументу.

— Не стреляй, брат! Я покажу, где хабар спрятан… Много! Я расскажу …

Маркер прицела скользнул по заросшему щетиной грязному лицу бандита, и замер на его лбу, перечёркнутому красной полосой свежей сочащейся кровью царапины. Я плавно выбрал люфт спускового крючка…

Раздался тихий хлопок выстрела, и царапина оказалась разделена пополам аккуратной дырочкой. Я не стал смотреть, как труп падает на землю, а, развернувшись, в темпе двинул за Татарином. Если сейчас не найти убежища от тушканчиков — нас ничто не спасёт. За спиной быстро нарастал звук горной лавины. Вот только неслась эта лавина уже не с горы, а в гору…

По идее, в гору тушканчики должны прыгать всё-таки чуть медленнее… И мы с Татарином вполне могли успеть что-то предпринять. Собственно, выбора то особого и не было. Единственное место, где можно было укрыться от живой лавины, это двухэтажное здание школы. На второй этаж тушканчики допрыгивать вроде бы не должны. Больница в качестве укрытия не подходила никак. Здание одноэтажное. Там тушканчики нас раздавят, и не заметят. Дело оставалось за малым: надо было добраться до школы раньше тушканчиков. В принципе, задача вполне реальная, если бы не одно большое «НО». На втором этаже больницы нас мог радостно поджидать снайпер. По крайней мере я на месте старшего так «гостеприимно» встретившей нас группы, снайпера бы туда обязательно посадил.

В нормальных условиях бандюк, которого я только что уложил, мог бы пригодиться в качестве живого щита. Но сейчас возня с ним только приблизила бы мою собственную смерть. Пока его мордой в снег уложишь, пока обыщешь, пока руки ему свяжешь… Не оставлять же возле себя врага со свободными руками. Да и с ногой у него плохо. Бежать не сможет. Так что, то что я сделал — это единственный выход. Как бы мне ни интересно было с ним потолковать по душам…