Смотрите, как мы танцуем

Надо бы ей поспать. Завтра у нее появятся круги под глазами, и она будет плохо выглядеть на свадебных фотографиях. Все матери в мире не могут уснуть накануне свадьбы дочерей. По-другому и быть не может. Она попросит парикмахершу сделать ей высокую прическу, такую экстравагантную, что никто не заметит, что она осунулась и слишком бледна. Уже много дней она не знала покоя. Вдруг гости заскучают? Вдруг музыкальная группа, которую они пригласили из Касабланки, не приедет? А вдруг станет слишком жарко и поданный к рыбе майонез свернется? Она поступила глупо, когда остановила выбор на рыбе, устрицах и морепродуктах. Льда, конечно же, не хватит, и у гостей случится расстройство желудка. И еще несколько лет все будут вспоминать, как отравились на свадьбе у Бельхаджей и как всех рвало в кустах тухлыми креветками. И вот накануне торжества, когда все эти вопросы крутились у нее в голове, Амин вздумал заняться любовью. «О Матильда, я не могу жить без тебя». Что это было? Что с ним такое подеялось? Он произнес ее имя, да еще таким томным голосом. Надеялся, что она что-нибудь ответит? Она повторила про себя его слова. И чуть не рассмеялась. Амин вспотел. По шее и лбу стекали соленые капли. Окно было открыто настежь, но ничто не приносило прохлады – ни ветерок, ни даже слабое дуновение. Муж расплющил под собой ее тело, и она умирала от жары. Он нахмурил брови, сжал челюсти, поднял глаза к потолку. И почти сразу издал хрип. Он кончил, и Матильда почувствовала облегчение, почти радость. Она выполнила свой долг. Пришло избавление, и она похвалила себя за то, что вела себя смирно и не роптала. Завтра у Амина будет прекрасное настроение. Расслабленное.

Матильда проснулась на рассвете, ноги у нее горели и распухли. Она встала, стараясь не шуметь. Не решилась открыть ящик комода и надела бежевую комбинацию, валявшуюся на кресле. Ей нужно было подышать, отмыться от этой ночи, избавиться от запаха пота. Она босиком прошмыгнула через дом и вышла в сад. Заря окрасила в розовый цвет облака, плывущие над горой Зерхун, очертания которой напоминали грудь женщины, распростертой на земле. Матильда любила запах утра, запах влажной земли, герани и олеандров. Она спустилась по ступенькам бассейна и окунулась в ледяную воду. Как же это было приятно! Ее тело оживало, набирало силу после этой ночи, когда она разбухла от жары. Она легла на живот, вытянула ноги, опустила лицо в воду и крестом раскинула руки. Ее светлые волосы стелились по поверхности, словно водоросли в японском водоеме. Еще ребенком она забавлялась тем, что задерживала дыхание, купаясь в холодных водах Рейна, и когда Селим записался в клуб водных видов спорта, она научила его упражнениям по задержке дыхания, чтобы укрепить его легкие. В первый раз увидев, как она это делает, Селим захлопал в ладоши. Мать произвела на него впечатление. У него не было секундомера, но он мог поклясться, что она целую минуту, а может даже больше, держала лицо под водой. Но с тех пор, как ее сын ушел, с тех пор, как он исчез, Матильда расширила свои возможности. Главное – не шевелиться. Быть совершенно неподвижным, а еще лучше – даже не думать, освободиться от всего, что мешает. Плавать, словно кувшинка, на поверхности бассейна, о котором она так мечтала. Она так и сделала. Открыла глаза и посмотрела на свою тень на дне бассейна. И могла бы пролежать так еще какое-то время. Сжав челюсти и кулаки, она пообещала себе продержаться так долго, как только сможет, и побить свой рекорд. Но тут она почувствовала, как кто-то ухватил ее за ногу. Она испугалась. Она не раз видела, как по воде проплывают крысы и ужи, и решила, что ей на лодыжку забралась какая-то тварь. Она подняла голову и очутилась нос к носу со своей дочерью в свадебном платье, стоящей по пояс в воде.

– Ты что делаешь?! Твое платье! – завопила Матильда.

– Что я делаю? Я увидела, что ты лежишь без движения в воде. Я решила, что ты умерла.

– Вылезай из воды! Немедленно! Ты испортишь платье!

Матильда помогла дочери выбраться из бассейна, и они обе опустились на траву.

– Ты почему купаешься в такую рань, да еще в комбинации? Ты совсем с ума сошла?

– А ты зачем платье надела?

– Хотела примерить. Пошла к тебе, чтобы ты помогла мне его застегнуть.

– Извини, я не хотела тебя пугать. Я это делаю, чтобы расслабиться. Учусь удерживать дыхание.

– Папа знает, что ты это делаешь?

– А зачем ему знать? Ты собираешься меня выдать?

Мать и дочь переглянулись и разом покатились со смеху. Матильда смеялась громко, широко открыв рот, и выжимала подол комбинации. Аиша в отяжелевшем от воды платье беззвучно корчилась от хохота. Они смеялись над комизмом ситуации и, вероятно, предвкушали, как впоследствии будут рассказывать этот семейный анекдот. Но их смех имел и иную цель – прогнать злых духов, избавиться от тревог. Они гадали, что предвещает это происшествие. И не могли понять, о какой опасности предупреждает их это мнимое утопление.

– К счастью, ты не намочила волосы, – с облегчением произнесла Матильда.