Читаем “Смотрите, кто пришел!” и другие пьесы полностью

“Смотрите, кто пришел!” и другие пьесы

Двор живет, как огромная раковина, в которой хранятся шумы времени: шёпоты, стоны, возгласы удивления исчезнувших людей. Они иногда выходят на первый план, овладевают пространством и подавляют реальные звуки.

Лев сидит на том же месте, ничто не изменилось, лишь стало темнее.

Из парадной выходит Татьяна, садится рядом. В руках у нее полиэтиленовая сумка.

Татьяна. Он ждет вас.

Лев(вздрогнув). Ждет? Нет-нет!.. Лучше не надо!..

Татьяна. Все еще трусите?

Лев. Я вас не просил.

Татьяна. Что хочу, то и делаю. Я у себя дома.

Лев. Вот и занимались бы своими делами.

Татьяна. Ну, и не лезли бы с откровениями.

Пауза.

Лев. Простите… Кто у него?

Татьяна. Семья.

Лев. Я понимаю.

Татьяна. Сын, дочь, внуки.

Лев. А Люся? Или как ее…

Татьяна. Людмила Маркеловна. Она умерла.

Лев. Давно?

Татьяна. Пять лет назад.

Лев. Все ж пожила.

Татьяна. Есть хотите?

Лев. Надо подумать.

Татьяна. Чего тут думать. Ешьте. (Кладет ему на колени сверток.)

Лев. Спасибо. (Ест бутерброд.) Что он сказал?

Татьяна. Пусть придет.

Лев. И все?

Татьяна. И все.

Лев. Идти?

Татьяна. Вы знаете.

Лев(кивает). Доем. (Жует.) С нее все и началось.

Татьяна. С кого?

Лев. С Люси. Сидим при коптилке. Двое детей, двое взрослых. В пальто. Все равно холодно. Два стекла выбито воздушной волной, вместо них фанера. Хлеба нет. Болтанка из обойного клея. В августе родители должны были делать ремонт. Купили обоев. Пачки сухого клея. Ну вот… Появляется Потапыч, с ним миловидная блондинка. В кудрях, с яркой помадой. В белых бурках. Были такие. В основном, в системе снабжения. Потапыч говорит: знакомьтесь, невеста. Женимся. Отец говорит: очень приятно. А мы умираем. Она говорит: Да что вы, мы женимся. – Очень приятно. А мы умираем. – А мы женимся. Приходите на свадьбу. – Очень приятно. А вы на похороны. – Очень приятно. – И вам того же.

Татьяна сидит, нахохлившись, отвернувшись от него.

Татьяна(вполголоса). Врете, я думаю.

Лев. Да нет. Это я помню дословно.

Пауза.

Татьяна. Ну, и что?

Лев. Ничего. Вселился. Попросил вторую комнату. Все равно, говорит, вам и одной-то не натопить. Отец отказал. Говорит: вот и хорошо, что холодная, хоть положить будет где, когда кто-то помрет. Потапыч говорит: а не много ли тебе будет – и две комнаты, и чердак?..

Татьяна. Господи!.. О чем вы…

Лев. Потом я у них хлеб украл. Вынул из сумки на кухонном столе и съел в коридоре. Граммов двести. Мать просила простить, унижалась. Отдала им брошь, подарок отца.

Татьяна. Какую брошь?

Лев. А!.. Ничего особенного Красный камушек в позолоченной оправе. Просто мы умирали. А когда падаешь в пропасть – цепляешься… Вам приходилось висеть над пропастью?

Пауза.

Или смотреть сверху, как кто-то висит?..

Татьяна. Оставьте меня в покое.

Пауза.

Лев. Короче говоря, за отцом пришли. Судили как ракетчика. Вещественным доказательством был ключ. Потапыч был свидетелем обвинения.

Пауза.

Татьяна. Что дальше?

Лев. Ну, а что могло быть дальше? Семья погибла. Сначала умер брат… Потом с улицы не вернулась мама. Пошла за хлебом… упала в очереди. Дворничиха позже рассказывала. Я почему-то выжил. Люся подкармливала, когда я остался один. Она была добрая. И веселая, все смеялась. Попал в детский дом. С ним – в Куйбышев. Нынче – Самара. Заболтал я вас. Пошли. (Встает.)

Татьяна не двигается.

Ну, идем?

Татьяна. Вы теперь чего от него хотите?

Лев. Не знаю. (Пауза.) Когда я здесь, у меня всегда с собой вот эта штука (Распахивает дипломат.)

Татьяна (после паузы). Вы что, серьезно?

Лев. Как видите. (Достает из дипломата пистолет и кладет в карман.)

Татьяна. Но… вы же взрослый человек. Неглупый. Судя по всему, образованный. Думаю даже, порядочный. Вы что… можете застрелить старика?

Лев. Как вам сказать…

Татьяна. Жалкого, полуживого.

Лев. Но я же дал ему большую отсрочку. На целых пятьдесят лет. Согласитесь, это не мало. Ведь я же мог исполнить приговор…

Татьяна. Какой приговор?

Лев. То есть, как…