Смотритель

Мы в школе учили все существующие наречия и с восторгом вспоминали те времена, когда сущим языком был один, на котором разговаривали все наплодившиеся на земле люди. С помощью одного языка они знали секреты друг друга и могли договариваться. Они даже договорились до того, что решили построить высокую башню и посмотреть, кто там сверху кидает им камни с начертанными задачами и потребовать, что прежде, чем кидать эти камни, он должен посоветоваться с ними о том, согласны ли они с этим приказом и желают ли они ему подчиняться. Одним словом, решили на земле установить демократию. Но наш Председатель не признает никаких демократий. Шаг влево, шаг вправо — попытка к бегству, прыжок на месте — провокация, и он одним махом разрушил стоэтажную башню вблизи города Вавилона и перемешал все языки, вследствие чего люди разбрелись в разные стороны туда, где жили говорящие на таких же языках люди. От добра добра не ищут.

— Успокойся, Авраам, — сказал я, — Председатель не оставил тебя милостью своею. Вот тебе порошок, выпей его и иди к Сарре, а через год у тебя родится сын и назовешь ты его Исаак.

_ Да как же это возможно, — запричитал Авраам, — ведь я старый и Сарра моя старая, откуда у нас появятся дети?

_ Слушай, что я тебе говорю и делай все так, как велит Председатель, — сказал я, — а сейчас поведай о том, как живет племянник твой Лот и не нужно ли ему помочь вернуться к своему дяде, чтобы умножить число потомков ваших.

— Плохо моему племяннику Лоту, — с горечью поведал нам Авраам. — После того, как я освободил город от врагов, а Лота от плена, народ там испортился окончательно. Вместо того, чтобы плодиться и умножать богатства свои, люди там занялись грехами. Мужчины там сожительствуют с мужчинами, женщины с женщинами. А тем, кому не хватило пар, нападают на другие пары или прибегают к помощи животных для удовлетворения своих низменных похотей, и этих животных после совокупления с ними они пускают в пищу, распространяя грех скотоложства по всей округе.

— А Лот, твой племянник, не участвует ли в этих оргиях, не грешит совокуплением с мужчинами или с животными? — спросил я.

— Не знаю, — честно ответил Авраам, — овцой в волчьей стае не прожить, но он праведник, и если делает что, то делает это с чувством глубокого отвращения.

— Понятно, — сказал я, — Лота мы спасем, а город уничтожим. Нам не нужен этот гнойник на земле Ханаанской.

— Постойте, — закричал Авраам, — а вдруг там, кроме моего племянника, есть еще праведники? Неужели вы уничтожите и праведников?

— Если мы найдем там пятьдесят праведников, то город будет цел, — сказал я.

— А вдруг там будет меньше праведников? — взмолился Авраам.

— Хорошо, — сказал я, — если мы найдем там двадцать праведников, то город останется целым.

— А если меньше двадцати? — стал причитать Авраам.

— Если мы найдем там пять праведников, то оставим город в целым, — сказал я. — А скажи мне ты, который зарезал не одну сотню людей, которые встали на твоем пути, какое тебе дело до людей, погрязших в грехе и разврате? За грехи людей должно отвечать все племя. За грехи Содома должны отвечать все горожане.

— Передайте Председателю, — сказал Авраам, — что если мы будем так вершить правосудие, то скоро на земле не останется никого. Ни одного человека. Пусть каждый отвечает за грехи свои, а праведники продолжат жить в председателевом благоволении.

— Хорошо, я передам это Председателю, — пообещал я и со спутниками двинулся в сторону города Содома.

Княгиня (продолжение)

Мы поели ухи и улеглись на охапки свежего сена, служившие нам лежанками.

— А что же дальше, Василь Василич? — спросил я.

— Как что, — деловито ответил старик, — вот покемарим маленько после ушицы, да пойдем готовиться к вечерней зорьке.

— Да я не про это, — быстро сказал я, — я про библиотеку.

— Про библиотеку, — пробормотал как-то задумчиво мой спутник, — про библиотеку, — явно раздумывая, говорить ему или не говорить и доверять ли мне то, что является сокровенным у пожилого человека. — Ладно, слушай про библиотеку.

Я, когда увидел ее, то прямо-таки остолбенел. Другого слова подобрать не могу. Стою и ничего сказать не могу. А она вся такая воздушная, легкая. Думаю, сейчас ветерок дунет и унесет ее навсегда от меня, держать ее надо и никуда не отпускать.

И я это самое прямо так и сказал ей. Сказал и покраснел, а она засмеялась:

— Какой вы прямо фантазер, меня никакой ветер не унесет и из этой библиотеки я никуда не денусь. А какую книгу вы бы хотели получить? Молодежь сейчас запоем читает роман Николая Островского Рожденные бурей, если хотите, то я поставлю в очередь на него и сообщу по телефону, если таковой у вас имеется, о подходе вашей очереди, а пока можете почитать роман того же автора Как закалялась сталь.