Смотритель

Грог надел маску и покинул камеру, оставив Аристарха один на один с четырехруким механоидом. На столе, придвинутом вплотную к прикованному Аристарху, лежало довольно много инструментов, и все они были весьма узкой направленности. В основном для того чтобы чего-нибудь отрезать, а потом… а потом отрезать еще раз. Одним словом перспективы вырисовывались не особо радужные.

Техник, оглядел Аристарха взглядом скульптора, решающего какие части камня, по его мнению, являются лишними. Наконец решив для себя эту проблему, он прикрепил левую руку Колошина к решетке еще одним зажимом чуть выше локтя и резким движением отсек Аристарху предплечье. Вырвавшийся из груди протектора крик боли никак не подействовал на техника, и он продолжил работать, словно перед ним был не живой человек, а бездушный кусок камня. Две механические руки легко удерживали бьющегося в агонии Колошина, и последнее что он запомнил, это капающая кровь с лезвия которое поднялось для следующего удара. Сам удар Колошин уже не видел и не чувствовал, из-за потери крови он лишился сознания.

Возвращение сознания происходило при помощи пощечин раздаваемых Грогом. После очередного удара, Колошин открыл глаза и, увидев летящую к нему оплеуху, автоматически поднял левую руку, чтобы защититься и у него получилось. Ладонь Грога оказалась перехваченной стальной конечностью Аристарха, установленной техником вместо отсеченной руки. Он легко удерживал руку Грога и был сильно удивлен тому, что теперь у него было вместо левой руки.

— Неплохо, а что ты сделаешь теперь? — усмехнулся Грог, ударив Аристарха другим кулаком.

Защититься от этого удара, Колошин не смог, правая рука по прежнему была прикована к железной решетке и никак не могла ему помочь.

— Не переживай, скоро ты сможешь действовать правой, так же свободно, как и левой, — пообещал ему Грог.

— Да пошел ты, — прошипел Колошин и, выпустив из стального захвата конечность Грога, попытался схватить его за горло, но почувствовал дикую боль в плече, и механическая рука повисла плетью вдоль тела.

Стоящий рядом техник незамедлительно подскочил к узнику и приковал к решетке новую конечность Аристарха, чтобы он не размахивал ей, где надо и где не надо.

— Не торопись, в твоем случае все будет не так быстро, — обратился к узнику Грог. — Твое тело можно заменить очень быстро, и это можно устроить практически безболезненно, но нам ведь этого не нужно, наш путь, это боль. Желательно невыносимая и продолжительная. Ты не представляешь, что мне пришлось испытать, пока в совете пытались сохранить мой мозг. Все эти бесконечные отторжения протезов, пока, наконец, не было изготовлено тело, которое мой мозг не отторгал. Я хотел оставить свое лицо, но ты умудрился так испоганить его, что теперь без маски я не могу появиться на улице.

— Думаешь, я поверю в то, что совет как-то в этом замешан? — произнес Аристарх, глядя в глаза механоиду.

— Это уже неважно, веришь ты или нет. Как ты думаешь, где мы сейчас находимся?

Грог не торопил Колошина с ответом и дал ему время подумать, прежде чем у него созреет ответ. Аристарх более тщательно оглядел камеру, в которой его держали, и только сейчас заметил над входной дверью, знак смотрителей, который он в недавнем прошлом носил на жетоне. Понимание ударило в мозг раскаленной иглой. Аристарх узнал камеру, он даже имел опыт побывать здесь, когда их допрашивали после устроенной ими вместе с Иванычем пальбе на центральной улице Мун-сити.

— Вижу, ты все понял, и вскоре совет примет тебя обратно в свои ряды, но уже с более совершенным телом.

— А вот уж хрен вам, если вы думаете, что после этого я стану работать на совет, — пообещал Колошин, сплюнув Грогу на ботинок.

— Я даже не сомневаюсь, что будешь, и первым заданием, которое ты выполнишь, станет убийство протектора Клэр. Потом разумеется Крушинин и его женушка Селия разберут тебя на запчасти, и я буду в некотором роде удовлетворен тем, что два человека виновные в моем нынешнем образе, мертвы. Нет, я ничего не имею против этого тела, но боль, через которую мне пришлось пройти, не дает мне шанса спокойно спать по ночам. Да и железное тело поставило крест на моей близости с женщинами, а вот мозг никак не хочет забывать подобные моменты, представляешь, как это меня бесит?

— Ни у тебя, ни у совета, ничего не получиться, — произнес Аристарх, облизав пересохшие губы. — Вы меня не заставите выполнять ваши приказы, так и передай своим хозяевам, ублюдок ты недоделанный.

— Храбришься, значит, понимаю, гордость и все такое, — произнес Грог, поворачиваясь к Аристарху спиной. — Вот эта небольшая штучка заставит тебя делать все, что только захочется мне или совету, — указал он рукой на лежащий на столе механизм, внешне имевший сходство с пауком, только выполненным из металла. Еще увидимся, когда очнешься в следующий раз, то сразу приступишь к выполнению задания. А чтобы она знала, что это не просто так, я отправлю ей послание, привет так сказать с того света.