Смотритель

Грог кивнул технику, и чудовище с четырьмя руками прижало голову Аристарха к решетке так сильно, что он при всем желании не мог пошевелить ей. Взяв со стола скальпель, Грог подошел к Аристарху и медленно приступил к вырезанию чего-то у него на лбу. По сравнению с той болью, которую ему пришлось испытать в момент, когда его лишили руки не шли ни какое сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Эта боль была терпима, но звук металла царапающего твою лобную кость останется с ним навсегда.

Бросив на стол окровавленное лезвие, Грог покинул камеру, как он выходил Аристарх не видел, его глаза застилала льющаяся кровь. Через минуту кровотечение остановилось само собой, все же убить его на оборотной стороне не так просто. Техник тем временем продолжал подготовку всего необходимого для замены старого тела Аристарха на более совершенное.

На столе один за другим появлялись новые конечности, и последним аккордом было, когда техник привез на тележке железный корпус. Когда все было подготовлено для мучительно изменения Аристарха, уродец опять взялся за тесак, но на мгновение, задумавшись, отложил его в сторону, взяв со стола механического паука который должен заставить Колошина подчиняться чужой воле. Установка этой пакости подразумевалась на затылок и технику пришлось отодвигать решетку с прикованным узником от стены. У Колошина была только одна попытка, и он не преминул ей воспользоваться, терять было уже все равно нечего.

В тот момент, когда техник попытался прикрепить паука к голове Аристарха, он резким движением тела опрокинул решетку на четырехрукого садиста, придавив его своим телом. Как оказалось, техник не особо пострадал от подобной выходки Аристарха и с легкостью отбросил решетку с прикованным к ней человеком к дальней стене.

— Ты лишь оттягиваешь неизбежное, — в первый раз за все это время техник открыл рот.

— Ты не поверишь, но мне нравится, когда медленно и печально, — парировал Колошин, лежа лицом вниз, на холодных, каменных, плитах пола.

— Обещаю, ты испытаешь долгую боль, — пообещал техник, подходя к прижатому решеткой протектору.

Аристарх понимал, что уродец выполнит обещанное, но не в этот раз. При падении он снес ржавый стол с инструментами пыток и один из наручников удерживающих его механическую руку расстегнулся. Техник медленно подошел к распластанному Аристарху и, используя четыре руки, легко поднял решетку с Колошиным.

— Боль, это все что ты будешь помнить, — произнес техник, поворачивая узника к себе лицом, прежде чем его голова отделилась от тела и покатилась по полу, пока ее бег не остановила стена каземата.

Аристарх вернул ему долг, забрав вместо потерянной руки его голову. Бросив на пол тесак, Аристарх освободил себя от ненавистных оков. С механическим домкратом вместо левой руки это не составило особого труда. Подняв валяющийся в углу плащ Колошин надел его, скрыв, таким образом, уродливую левую руку и лишь торчащая из рукава стальная кисть могла открыть его секрет окружающим. Никакого оружия кроме набора юного садиста в камере не оказалось. Подняв с пола тесак, Аристарх осторожно приблизился к двери и, убедившись в том, что опасности нет, покинул каземат.

Отсутствие в коридоре охраны немного порадовало Колошина, он понял, что хотя камеры и похожи на те в которых допрашивали его после инцидента, но все же это были не они, и это вполне объяснимо. Глупо заниматься подобными вещами в центе города прямо в здании совета и логично, что они перенесли свое производство подальше, скорее всего в заброшенную старую тюрьму. Оставался лишь один вопрос: — Насколько далеко она находится от города?

По левую сторону от него тянулись многочисленные камеры. Заглянув в ближайшую через маленький глазок для охранников, Колошин никого не увидел, камера была пуста. К тому же все остальные камеры оказались заперты, кроме последней. Судя по звукам, доносившимся из помещения там шла замена биологических конечностей на более продвинутые из металла.

Стараясь не создавать лишнего шума, Аристарх осторожно заглянул внутрь. Охотник ордена был прикован к решетке ничем не отличавшейся от той, что несколько мгновений назад удерживала и его тело. Рядом с охотником трудился не покладая всех четырех манипуляторов техник. Замена уже подошла к концу, и оставалось лишь подчинить мозг имитатора совету.

Техник взял со стола механического паука и, обойдя решетку, прикрепил уродливый механизм к затылку имитатора. На мгновение взгляд вновь обращенного потускнел, а затем охотник совета открыл глаза. В них уже отсутствовало желание разобрать техника на составляющие, вместо него осталось лишь сосредоточенность и спокойствие.

— Ну что же друг мой, добро пожаловать в совет, — произнес техник. — Инструкции получишь позже, а пока можешь отдохнуть. Вскоре нам понадобятся твои услуги и услуги твоих братьев.