Смотритель

Коньяк, выдержанный, мне не в то горло попал от слов Мыша. Закашлялся, подавившись напитком, а потом пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы жжение в горле и пищеводе унять. Да и желудок прозрачно намекнул, что он голоден и всякую отраву, пусть и выдержанную, в него вливать не следует.

— Второе рождение говоришь? — уточнил я и стал есть аппетитно зажаренную утку.

Дворецкий стоит рядом со столом и в кресло не садится, подчеркивая свой статус, а точнее... Издевается он надо мной!

— Чего лапы бьешь? Садись и трапезу со мной раздели, — буркнул я, не поднимая на него глаз.

— Благодарствую, барин, — ответил тот и присел на самый краешек кресла, держа лапы на коленях, а спину ровно.

— Ты чего это? — работая челюстями перемалывая нежные косточки, уточнил у Мыша. — Обиделся? Извини, но сам же согласился.

— Кволим, необходимо понимание моих полномочий, в том числе и в общении с тобой.

— Мыш, мы с тобой... э-э-э своего рода партнеры. Один старший, второй младший, — отодвинув в сторону тарелку, подбирая слова, медленно проговорил. — Обязанности тебе известны, но в свободное от работы время, остаемся теми же Мышем и Кволимым, которые когда-то в шахматы резались и весело время проводили. Забыл, как тебе хозяйский сыр таскал?

— Друзья? — неуверенно произнес Мыш.

— Пей давай, — буркнул я, не глядя на него.

Понимаем оба, что там, где один подчиняется другому дружить сложно. Обиды возникнут, каждый станет дуться и обижаться. Хотя, возможны и исключения, на это надеюсь. Пусть пока идет таким чередом, а потом разберемся. Мыш, похоже, пришел к подобному выводу. Заметно расслабился и ухватил сразу несколько ломтиков сыра, закусывая выпитый коньяк.

После того, как я насытился, Мышины помощники убрали стол и притащили сигары и кофе, мы с ним повели разговор о прошедших событиях. Или, если точно говорить, то Мыш принялся рассказывать, а я потягиваю кофе и смолю сигарой, пуская к потолку клубы табачного дыма.

— Когда ты со мной связался, мы с Настей находились в библиотеке. Девушка просила показать книги, относящиеся к целительству.

— Надеюсь, ты начал с азов, а не надавал ей трактаты заумные? — перебил я его вопросом.

— Обижаешь, — улыбнулся тот и сделав глоток кофе, заел его сыром. — Узнал ее уровень, а он у девушки равен нулю, собирался выдать и даже подобрал базовые книги. Честно говоря, поговорив с тобой, находился в прострации. Как тебя отыскать? На чем добраться? И самое главное: как извлечь из тебя заряды? Честно скажу: растерялся! Настя меня и спрашивает:

— Какие-то неприятности? Что случилось?

— Смотритель в беде, ранен он. Отвечаю ей и усы у себя дергаю. Кстати, один ус переломил! — дотронулся Мыш до своей морды и сокрушенно головой покачал.

— А девушка к тебе привыкла и уже не пугается? — поинтересовался у своего собеседника.

— Иногда вздрагивает, — хмыкнул Мыш. — Но, не это главное, она в свои руки взяла операцию по твоему спасению.

— Да ты что?! — удивленно воскликнул я. — И как это ей удалось?

— Ты себя в зеркале видел? — рассмеялся Мыш. — Разрешаю тебе самого себя ущипнуть, чтобы проверить! Удалось. Велела она мне сани организовать, ножи с иголками и нитками в дорогу собрать, — он потряс мордой, вспоминая. — В тот момент я хотел заартачиться, но она на меня прикрикнула, да еще и поток от нее волевой пошел, спорить расхотелось. Необходимое собрали, сохатый в сани, правда, с неохотой запрягся, все бубнил, что он не ездовая лошадь.

— Ага, — невпопад сказал я, потер подбородок и налил себе еще коньяка, стараясь скрыть удивление.

Мыш рассказывает странные вещи. С чего бы ему сохатый подчинился? Посыла магического Мыш ему послать не в состоянии, а уж чтобы убедить послужить, то и вовсе. Но врать моему дворецкому нет смысла, да и не приукрашивает он ни сколько, отчетливо вижу.

— Правила санями юная волшебница, причем ломились мы к тебе по кратчайшему пути — напрямки. Кстати, пронеслись мимо одной из хижин леших, так Настя удивилась, что там он не один и песни радостно горланят. На раз их разглядела и никакие их щиты не спасли, правда, они прилично выпили уже.

— Дальше, — отмахнулся я. — Про гулянку своих подданных мне известно.

— А что дальше? — пожал плечами Мыш и смахнул с ливреи невидимую пылинку. — Примчались на мельницу, девушка в дом сразу кинулась, а там ты в обличье медведя валяешься и кровь свою по всему полу размазываешь.

— В сознании находился? — изумился я.

— Нет, в бреду. Раны осматривать не давал, рычал и грозился разными словами, что нас на куски порвешь, — дипломатично сказал мой дворецкий и чуть заметно улыбнулся.

— Сильно матерился? — со вздохом, поинтересовался у него, представив подобную картину и понимая, что просто так даваться непонятно кому не собирался.

— Некоторые выражения меня в тупик поставили, а у девушки щеки заалели, — отсалютовал мне бокалом Мыш, пригубил и уважительно кивнул: — Уважаю!

Ну, это он не про коньяк, заставить своего друга выпивать — подвиг, по крайней мере, раньше он если и выпивал, то не больше двадцати капель, как в народе говорят.

— Дальше, — поморщился я.